Хлеб
Шрифт:
Слыхал и «виноват» с оговорками. В частности, от земляка, серьезнейшего инженера Александра Тихоновича Коробейникова, — он директор Кубанского института испытаний и по функции своей как бы крестный новых машин.
— Да, мы дали добро на «Ниву». Видно, поторопились. Но тогда пропускная способность её была чуть не высшей в мире, и мы уступили в позициях надежности и условий труда. Напор был такой, что нам бы и не удержаться — смяли бы и сняли. Вылечить «Ниву» было нельзя. Нельзя было отмыть детей прежних — надо было рожать новых.
Почему, однако, смяли бы? Отчего бы непременно сняли? Ведь государственному контролеру иммунитет как-никак обеспечен? Ведь последующая надежность комбайна или чего
Она Сельхозтехнике принадлежит, служба испытаний! И КубНИИТиМ, и Коробейников, и самая дальняя МИС (машиноиспытательная станция) входят в систему продающего и ремонтирующего, а отнюдь не работающего на данной машине. Права и прерогативы Пахаря переданы одному из секторов сферы Кузнеца. И несмотря на личную порядочность, компетентность испытателей, несмотря на оснащенность их контрольной техникой настолько сильную, что и мышь отсталости не проберется, — «достать» Коробейникова вполне легко, воздействовать на него очень даже способно. Это когда у потребителя есть из чего выбирать, тогда производитель (Кузнец) в чужой службе оценок не нуждается. Зачем? Кузнецу самому выгодно выковырять из булки всех тараканов, выявить даже малые минусы, чтобы перед потребителем предстать защищенным. Есть Войтов — им завод и ограничится! А раз за массового Пахаря решает (оценивает) кто-то иной, то остается напирать, и «Нива» сдаст экзамен и своевременно, и успешно.
В таких-то условиях даже «полувиноват» заслуживает уважения.
Вариант «виновных нет вообще, все в полной норме» интереса не представляет: он может к тому привести, что на каждом из двадцати трех ящиков с «Нивой» пойдут выводить Знак качества.
Иное дело — указательный палец и восклик:
— Вон кто виноват! И вон в чем!
Дело это небезопасное. Донос? А если докажем, что — клевета? И сам-то ты кто таков, чтоб обличать? Что сам ты сделал, когда другие вкалывали? Или ты позицией обличителя и ограничиваешься?
Именно в таком уязвимом положении оказались многие институты ВАСХНИЛ, вступив в спор о «цыганских детях». Десять НИИ с пятью филиалами. Четырнадцать тысяч человек в их конструкторских бюро, опытных производствах и хозяйствах, а десятилетия тратятся вхолостую, больше половины выпускаемых Минсельхозмашем образцов уступает зарубежным по надежности, металлоемкости, условиям труда, даже технологии сбора соломы до сих пор решить не могут. И как раз из этого лагеря — критические залпы против «Дона-1500» как базового комбайна, машины вместо «Нивы»! За один-единый квартал одно-разъединое ростсельмашевское конструкторское бюро сделало новую машину, а двенадцать мудрецов-НИИ заняты сомнениями, опровержениями, обличениями.
«…Предложение Минсельхозмаша о постановке на производство в «Ростсельмаше» нового комбайна «Дон-1500» с выпуском 75 тысяч комбайнов в год вместо модернизированной «Нивы» неоправданно и приведет к увеличению себестоимости зерна в 1,5–2 раза, дополнительному расходу топлива.
Внедрение в сельское хозяйство комбайна «Дон-1500» может быть рационально только для южностепной (высокоурожайной) зоны… Применение такого комбайна в других зонах вызовет увеличение затрат на уборку, что составит убыток в 450–500 миллионов рублей».
Это вроде как итоги, а подступы к ним — они тоже заставляют задуматься! Пропускная способность — вовсе еще не производительность, как одна молотьба не есть еще уборка: сейчас тормозят косовица, очистка и сушка зерна, реализация незерновой части урожая, то есть соломы-половы… В стране в 1980 году свыше ста миллионов гектаров, или около 80 процентов общего посева зерновых, имели урожайность ниже 20 центнеров с гектара.
Согласитесь: одним запрещением рассуждать эти аргументы не отобьешь — если даже выкладывает их научный люд без практической амуниции. Может, и не выдают годами на-гора ничего пригодного — разве уменьшит это степень правды там, где они правы? Разве не правы были критики харьковского тягача Т-150 в части условий труда, и сочтешь ли победой, что так и печатают этот трактор без кондиционера? Разве не правы были те, что требовали шлейфа «Кировцу» одновременно с началом отпуска этого трактора хозяйствам, — ведь громадные миллионы уже потеряны и сейчас теряются от хронического недогруза самой мощной сельской машины.
И т. д. и т. п. Критический реализм заставляет с собою считаться, и окрик «разговорчики!» тут — знак отсутствия контраргументов.
Но как ровен и мощен гул целой чертовой дюжины «Донов» в полях КубНИИТиМа! Второе лето испытаний. Молотят озимую. Я устроился на машине 0000013, кабина просторная, удобная, обзор просто замечательный, герметизация — я тебе дам. Правда, фреоновый кондиционер (пока японский) забился, нужны аппараты пылеустойчивые, но комбайнер Виктор Сазонов, испытатель от ГСКБ, в целом доволен:
— Хлеб-то сорный какой, пополам с суданкой. А ни разу не забилось нигде, не намотало, гудит с утра до ночи.
Удивлен КубНИИТиМ. Поражен Василий Васильевич Нагичев, тот главный забойщик, к которому ни под каким видом не должен был нас подпускать опекун Олег Игнатьевич. Из той комической скороспелки, что мотала нервы в прошлом году, рождается серьезная и мощная машина.
— Значит, можем?! — кричит, потирая руки, довольный «забойщик».
Во-первых, объясняет диво Василий Васильевич, они (делающие «Дон») не отбиваются, как оно заведено было, а признают и мотают на ус. Во-вторых, быстро исправляют и делают молча больше, чем от них просят. В-третьих, что задумают, то доводят до конца. Нельзя было сделать девятиметровую фронтальную шнековую жатку, потому что нельзя вытянуть в линию плюс-минус два миллиметра девять метров шнека, ножей, ведь лазером надо выравнивать. А сделали! Вон она — глядите, как стрижет.
— Значит, можем!
Они еще будут щедро ломаться на кукурузе, на энтузиазм достанет холодных душей. Но я, ничего не смыслящий в параболах, в методике испытаний, чувствую гордость, кураж хлопцев-комбайнеров в белых кабинах, а тут-то обману быть не может. Форсить смешным? Извините. А Виктор Сазонов, грешный человек лет двадцати пяти от роду, явно форсит, щеголяет. У Советского Союза тринадцать новых машин, и на одной из них — Виктор!
«Осуществить в одиннадцатой пятилетке модернизацию и повысить надежность зерноуборочных комбайнов «Нива», «Колос», «Сибиряк»… Начать в 1986 году серийный выпуск зерноуборочных комбайнов с повышенной пропускной способностью». Так записано в Продовольственной программе, на этом конец спорам. Модернизация и надежность привычных «Нивы», «Колоса», «Сибиряка» названы — как задачи — прямо, а повышенную пропускную способность — ее время покажет.