Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]
Шрифт:
Близко разорвалась гранатка-хлопушка, выпущенная из подствольного гранатомета, свистнули осколки над головой, прогоняя праздные мысли. Уваров успел поймать на мушку привставшего из-за поваленного дерева стрелка: экономная на три патрона очередь отбросила боевика навзничь. Красиво упал, картинно раскинув руки, и видно его издалека, бородатого, желто-зеленого на белом снегу. Наглядно, и поднимает боевой дух.
Наверное, нападавших каким-то образом поджимало время или просто командиры решили, что позиционная война разлагающе действует на личный состав. А самое главное, они до сих пор не имели понятия, какие силы им противостоят. Если получили агентурные данные
Сыграла свою роль и избранная Уваровым тактика, создававшая впечатление, что немногочисленные защитники постоянно маневрируют вдоль фронта, сосредотачиваясь на угрожаемых направлениях. И, значит, если ударить разом, оборона будет раздавлена вмиг.
Издалека донесся гортанный, странный по сочетанию звуков выкрик, и тут же, открыв шквальный огонь, турки-нетурки всем скопом рванулись в атаку.
Они прыжками неслись по открытым местам, ломились через кустарник, дико крича, стреляя, куда придется, демонстрируя неудержимый боевой порыв и презрение к смерти.
Тут и сказалось преимущество регулярного, тем более — офицерского войска над вооруженным скопищем.
Пулеметчики, не теряя головы, били прямым и косоприцельным огнем по групповым целям, то и дело возникавшим там, где боевики хоть на секунду теряли темп перед естественными препятствиями, автоматчики и снайперы в первую очередь выбивали вооруженных пулеметами. Расчеты «дротиков» торопливо переставляли ударные трубки «на картечь». На полсотни метров сноп поражения получается шире, чем у полевой трехдюймовки.
Молодой тренированный мужик может пробежать стометровку секунд за пятнадцать. Обвешанный оружием, по пересеченной местности, в давно не чищеном лесу — хорошо, если за минуту. Спотыкаясь о трупы своих товарищей, только что бывших живыми, шарахаясь от свиста пуль, гранатных разрывов, приседая, стараясь на бегу перезарядить оружие, просто непроизвольно замедляя шаг — за две-три. В это же время каждый из восьми десятков стволов делает до двух сотен сравнительно прицельных выстрелов.
По всем этим причинам атака захлебнулась ровно на полпути, хотя если бы у боевиков хватило выдержки и настоящей боевой устойчивости, могло бы дойти и до рукопашной.
Но они дружно, будто увидев на земле кем-то проведенную черту, остановились и, кто по-прежнему бегом, кто ползком, начали ретираду [41] . Теперь уже старательно прячась за непробиваемые стволы деревьев. Некоторые даже пытались тащить за собой раненых, а то и убитых. Только куда и зачем, не понимал Уваров. Вряд ли их примут хоть в одном российском госпитале, а подмосковные леса — не кавказские горы. Инстинкт, наверное.
Сигналами свистка, который в наступившей тишине легко доставал до обоих флангов, Уваров скомандовал общий отход на запасную позицию, в двухстах метрах восточнее. Там пусть и не было отрытых ячеек, зато от ручья пологий склон поднимался к неширокому плато, на котором в прошлые годы лесники выложили с десяток поленниц из бурелома и срезанного сухостоя.
41
Отступление (устар.).
Если бы капитан сам вчера проводил рекогносцировку, непременно развернул бы здесь роту с самого начала. Ну, не беда. Силы тают, зато позиция
А спешить нужно было потому, что Валерий помнил про минометы. Если у неприятеля достаточно боезапаса, он скоро начнет гвоздить по площадям со всей дури!
— Рощин! Живой? Ну вот, а то развел мерехлюндии. Быстро, перекличку. Посчитай, что у нас с патронами, и — за лопаты.
Первый этап сражения закончился в общем успешно для «печенегов». Без потерь, конечно, не обошлось, так на то и война. Лучше бы, чтобы все были бессмертны и неуязвимы, но уже в другой жизни. Викинги на Валгалле, те могут с утра до вечера крестить друг друга топорами и мечами, а потом собираться в пиршественном зале и слушать скальдов, оперативно освещающих очередные подвиги.
Убитых было семь, тяжело раненных — четверо, легких — тринадцать.
Хорошо, до Берендеевки всего ничего. Уваров связался, доложил, вызвал машины. Как положено, попросил у Миллера подкреплений, почти не надеясь на положительный ответ, но услышал, что с грузовиками к нему вернется Константинов, и, может, еще с десяток казаков наскребем.
На остальных направлениях пока затишье.
Глава 19
Интересное дело — вроде и привыкли почти ко всему, а атавистические инстинкты продолжали действовать. Вот прошел Шульгин длинным коридором до короткого поперечного, тупикового, открыл свежепрорубленную дверь, ведущую в соседнюю квартиру, но расположенную уже в нашем две тысячи четвертом, и будто часть груза с плеч свалилась. Спокойнее стало, привычнее.
Эта секция стабильная, к межвременным перемещениям не способная. Так и движется в общем потоке времени от момента постройки дома в сторону его естественного конца. Но отсюда, тем же путем, не выходя больше на лестничную площадку, можно возвратиться и обратно в четвертый (снова в момент перехода, без учета прожитого здесь же, за стенкой, времени), и в пятый, и в двадцать пятый прошлого века. А в тридцать восьмой, в шестьдесят шестой, в девяносто первый так и не получается, несмотря на все предпринятые ухищрения. Загадка природы или ее же очередной непознанный закон.
Как-то в разговоре всплыл вопрос, что случится, если нынешним или следующим властям взбредет в голову назначить весь дом целиком под снос? Для сооружения очередного архитектурного монстра или шедевра. Куда наша квартира денется? Останется в прошлом, где продолжит свое коловращение, сохранит свои функции в аналогичном объеме нового строения или доступным ей способом пресечет в корне саму идею посягательства? Например так — только придет в голову госчиновнику, бизнесмену, самому мэру, наконец, такая кощунственная мысль, только потянется рука к авторучке или кнопке селектора и — бах! Пробки в мозгах перегорели. Инсульт то есть. И ни с кем замыслом поделиться не успеет.
По прошествии времени еще один модернизатор объявится — и с ним та же история. Так и будет стоять дом, наподобие римского Колизея или египетских пирамид, до скончания веков.
А вот еще интересно: если, например, в дом бомба авиационная попадет или подвижки земной коры случатся? М-да…
Следом за Шульгиным на нейтральную паркетную почву ступили Затевахин и Ляхов-первый.
Новиков, Сильвия и Ирина были уже здесь. Этого достаточно, чтобы принять решение на основе свежеполученной информации. Ее Сашка и довел до сведения друзей, пока доктор ждал своей очереди в другой комнате под присмотром Феста, а они вчетвером, сделав несколько шагов, через другую дверь погрузились в тишину и покой двадцать пятого года.