Хлопоты с двенадцатой могилой
Шрифт:
Я резко проснулась и села, всматриваясь в темноту. Это был сон. Всего лишь сон.
Придя в себя, я обыскала комнату, хотя сама не знаю зачем. Ясное дело, Рейеса здесь не было. Он вернулся к старым привычкам. Снова вторгался в мои сны и заставлял меня хотеть его до потери сознания.
Не могла понять я только одного: какую цель он преследует? Почему просто не прийти ко мне? Сны из прошлого были пропитаны чистой, беспощадной эротикой. В новых снах тоже был намек на эротику, но без открытой сексуальности.
И
Может быть, это и было его целью — не давать мне отдохнуть, чтобы я постоянно была уставшей и дезориентированной. Но зачем? Чтобы я не смогла его выследить? Можно подумать, мне это и в свежем виде по плечу.
Проснулась я минут через десять после того, как легла в постель. Стало ясно: сегодня поспать мне не светит, как вчера, позавчера и позапозавчера.
Так нарочно Рейес это делает или нет? Может быть, это часть его стратегии? Но ради чего? Если ему нужно, чтобы я была сонной и отупевшей, то чего он таким образом хочет добиться?
Тут я сдалась, потому что болел мозг, и вылезла из постели. Мне нужен был кофе. И душ. Или кофейный душ.
Минуточку…
Поскольку за последние двадцать четыре часа я выпила столько кофе, что уже видела звуки, я решила сначала выбрать душ. Беда в том, что душ — это удовольствие, которым я не могу наслаждаться в одиночестве. Даже теперь, когда Рейеса нет, ко мне каждый раз вторгаются, и наступившее утро исключений не принесло.
— Привет, красавица, — поздоровалась я с мертвой ротвейлершей Артемидой.
Она появлялась почти каждое утро, чтобы поохотиться на струйки воды, разбивающиеся о каменные стены и плиточный пол. К сожалению, всякий раз, когда она находила новый источник веселья, то чуть не сбивала меня с ног, чтобы до него добраться. Сквозь стены Артемида проходить может, а вот сквозь меня — нет. Облаяв воду, она остановилась на пару секунд, дав мне возможность почесать ее за ушами, и опять принялась лизать плитку на полу. Надеюсь, Джордж, он же душ, простит нам такую наглость.
Однако Артемида была не единственной моей гостьей. Из гостиной послышался мягкий мелодичный голосок:
— Тетя Чарли, ты где?
— В ванной, солнце.
Вырубив Джорджа (причем наверняка во всех смыслах), я потянулась за полотенцем.
— У меня к тебе парочка вопросов, — сказала Эмбер из-за закрытой двери.
Эмбер — дочь Куки. Ей сейчас тринадцать и три четверти лет.
— Ты… эм-мм… занята?
— В смысле? — уточнила я, оборачивая полотенцем голову.
— Дядя Рейес с тобой?
Чуть не подавившись
— Сейчас — нет.
— Вот и ладненько. Не хотела вам мешать.
— Очень здравая мысль. — Набросив халат, я убедилась, что выгляжу почти презентабельно, и позвала: — Заходи, золотце.
Эмбер вошла, как всегда, тоненькая, как тростинка. Длинные темные волосы были собраны в растрепанный пучок, а яркие синие глаза сияли кристально-чистым светом. Она помахала перед лицом, развеивая пар, обняла меня, закрыла крышку унитаза по имени Кудряшка (так зовут унитаз, а не крышку) и села сверху.
— Так что стряслось?
— Ничего, просто хочу задать тебе парочку вопросов о твоей работе.
— Класс. Статью для школы пишешь?
— Нет. И в этом я признаюсь только потому, что, если солгу, ты сразу меня раскусишь.
Прислонившись бедром к раковине, я сложила руки на груди и повернулась к Эмбер:
— Ценю твою искренность.
— Спасибо. Наверное. В общем, если бы ты расследовала, скажем, кражу канцелярских товаров, что бы ты сделала в первую очередь?
— Ла-а-адно. Ты решила написать книгу?
— Не-а.
— Из чистого любопытства интересуешься?
— Тоже нет.
— Расскажешь, на кой тебе это сдалось?
Эмбер драматично вздохнула:
— Ты мне посоветуешь бросить затею.
— Откуда ты знаешь? Может быть, я, наоборот, примусь тебя подбадривать и воодушевлять.
— Не примешься.
— Эмбер Оливия Ковальски…
— Ладно-ладно! Мы с Квентином решили открыть собственное детективное агентство и начали с дела в «Школе для глухих». Кто-то таскает канцелярские принадлежности, и мы хотим выяснить, кто за этим стоит.
Квентин — прелестный шестнадцатилетний мальчик со светлыми волосами до плеч и улыбкой, которая может посоперничать с закатом в Нью-Мексико. Он весьма чувствителен к сверхъестественному миру — видит призраков и демонов. А еще он из тех немногих живых людей, кто видит мой свет.
Дар у Квентина — один на миллион. В буквально смысле. Как правило, когда призраки рядом, сверхчувствительные люди видят дымку или размытые пятна, ощущают холодные места или слышат стоны. А Квентин видит призраков целиком и мог бы с ними даже общаться, не родись он глухим.
Сейчас он учится в «Школе для глухих» в Санта-Фе. Эмбер очень надеется в следующем году учиться там же, если, конечно, Куки согласится, а администрация школы примет заявление. Не имея родственных связей, ученику без проблем со слухом трудно попасть в «Школу для глухих», но Эмбер там любят, да и в кампусе школы она бывает два-три раза в неделю. С каждым днем она все больше и больше приобщается к культуре сообщества глухих, а ее ма…
Погодите-ка! Она сказала «детективное агентство»?!