Хмурое небо
Шрифт:
– Никто не спорит Билл, но боев на Арене долго ждать, мы же должны где-то развлекаться!
– Лучше по девкам сходить.
– Да, без девок никуда, ты видел сиськи Элли из…
Дальше не слушал. Я давно приучаю себя не обращать внимание на окружающих, и у меня долгое время ведь получалось, что изменилось сейчас? Я вновь зацикливаюсь. Для чего они живут? Для новых удовольствий? Воистину и чем они грязнее и извращеннее тем лучше. Прожить свою никчемную жизнь так, чтобы ничего не оставить после себя, вот их девиз, быть может за исключением потомства, которое подхватит знамя бесполезной жизни.
Ветер усилился, срывая со стен старые листовки, кружа их в вихре, как давным-давно осеннюю листву. Я шел по улице окруженный рекламными и политическими плакатами, над головой горели неоновые вывески: кинотеатр «Клубничка», магазин «Купи все», бар «В стельку». Отличное отображение современного общества. Мимо неспешно проехал патрульный полицейский грузовик, через громкоговорители
Остальной путь домой не отметился ничем примечательным, то же метро, те же лица, уткнувшиеся в пол, либо в свои личные устройства, тихо радуясь окончанию рабочего дня, в предвкушении возможности раствориться в баре, клубе, виртуальном мире или в ином увеселительном заведении, коих предостаточно. Ограничение, если ты ведешь себя адекватно, лишь одно – время. Ровно в 23.00 начинается комендантский час, во время которого до 5 утра, находиться на улице можно лишь по специальному пропуску или же стоять на службе в Трибунале, полиции или, конечно, занимать высокий пост в каком-либо из Магистратов. Далеко не все знают, – в элитном районе, с официальным до боли лицемерным наименованием «Район Служителей народа» 35 , комендантского часа нет вовсе.
35
Район Служителей народа – он же правительственный район, в нем имеют право проживать служащие Магистратов, Трибунала, Церкви, офицеры Сил безопасности, полицейские и некоторые торговцы по индивидуальному разрешению.
Дома, заварив смесь с курицей и налив пару капель синтетического виски по вкусу даже не напоминающий настоящий, я погрузился в мрачный мир Лавкрафта, оказавшись у подножья Хребтов Безумия. После слегка опьянев, спрятав флэш-накопитель в щель под душевой кабиной, предусмотрительно обернутый в полиэтилен, я отправился спать. Сон был прерывистым и беспокойным.
Вельд.
На утро, несмотря на малое количество выпитого, меня одолевало похмелье, – чертово пойло! Таблетки из смеси ацетилсалициловой кислоты, глицина, метамизола натрия и кофеина постепенно делали свое дело, и с каждой минутой боль утихала, а разум прояснялся. Холодный ветер приятно обдувал лицо, облака на небе, много лет назад укрывшие солнце, сегодня налились влагой, грозя излить всю накопившуюся грусть и горечь по старой Земле на головы виновников ее погибели. Высоко в небе кружил полицейский дрон, отслеживая порядок на улицах. Неаккуратный прохожий, задел мусорный бак, из которого в панике выпрыгнула потревоженная крыса, и мигом скрылась в ближайшей подворотне. Интересно, не добавляют ли мясо крыс в питательные смеси? Что за вздор! Готов поклясться – добавляют!
Дабы прийти в форму, я решил пройти до другой станции метро, находящейся на несколько километров дальше привычной, что плавно переходит в монорельс. Начался небольшой дождь, я замерил ЛУ уровень радиации, чуть выше привычного, отлично, убежища искать не придется, если он только не перерастет в ливень, тогда пиши пропало, выезжать будем с опозданием и по моей вине. Проклятье, нужно было пойти обычной дорогой. Мимо меня пронесся полицейский мотоцикл на магнитной подушке, окатив меня моросью. Таких уж почти не осталось, разве что в Эдеме. Дождь, как назло, начал усиливаться, теперь остается надеяться только на ее величество – Удачу. Вытянув руку, я попробовал поймать попутку, и к моей полной неожиданности, первая же машина откликнулась на мой отчаянный призыв. За рулем старого седана с небрежным антирадиационным покрытием сидел мужчина средних лет в весьма приличном костюме. Может показаться, что напроситься к кому-то в пассажиры, дело обычное, однако если знать негласные правила, так может сделать либо полицейский, либо комиссар, на крайний случай житель Правительственного района, каким-то образом затерявшийся в рабочем квартале. Только есть проблема – далеко не все это негласное правило соблюдают. Водитель опустил на четверть окно ожидая от меня оправдания моего действия, электронное удостоверение сразу сняло все вопросы.
– Господин комиссар Вам куда?
– До ближайшей станции метро, а если заглядывать дальше, то в сам Трибунал.
– Садитесь я довезу Вас до центра, мне по пути.
Владелец автомобиля оказался клерком среднего ранга, занимающийся проверкой техники безопасности на заводах, почему его путь и пролегал через рабочие районы. В ходе разговора, как бы вскользь, я упомянул аварию на заводе, где сгинули мои родители, подробности того происшествия, оказались скрыты даже для меня. К сожалению, он знал не более моего, сославшись на работу в другой структуре в то время, и судя по моим навыкам дознания, он не врал. В итоге побеседовав о разных мелочах, он довез меня до самого Трибунала.
За забором напротив входа меня уже ждали 2 бронемашины, рядом в одну шеренгу стояли ренегаты и внимали речам своего командира. Не желая прерывать инструктаж, я прошел мимо, спеша попасть в арсенал.
– Коллеги напоминаю, что действуем по стандартной схеме. Бестия отвечает за разведку дронами и докладывает обо всем подозрительном. В случае обстрела колоны машины покидаем только по моей команде. Если БТР подобьют, первым выходит Сержант Райт и осуществляет прикрытие всей группы, подавляя огнем противника. Зоркий действуешь позади группы устраняя наиболее опасные цели. В остальном по обстановке. Да, Сержант, слушаетесь только меня и Бестию, нас убьют – Зоркого, его, возглавите всю миссию, даже будучи стажером Вы уже комиссар, так что выше любого ренегата, Вам понятно.
– Да сэр.
Далеко не каждый бандит, увидев черную как ночь броню «Центурион» 36 , богато украшенную символикой Трибунала, рискнет проверить нас на прочность. Слишком часто он слышал истории, чем обычно заканчиваются такие встречи.
На выходе в неровный ряд вальяжно стояло 11 ренегатов. Седой чернокожий капрал скомандовал принять стойку смирно, на что те неохотно изобразили ее подобие. Этим выражалось не неуважение к командиру, а наоборот, недовольство тем фактом, что во время миссии они формально переходят в мое подчинение, тем не менее деваться им некуда – непослушание равнозначно самоубийству. Многие комиссары считали ренегатов отродьем, расходным материалом для достижения целей, ренегаты же отвечали нам недоверием и скрытой неприязнью, ощущая на себе высокомерие, грубость и несправедливость. Такое положение вещей усугублялось совершенно разным снаряжением. Обычные кевларовые бронежилеты, стальные шлемы, защита на локти, наколенники, различные модели автомата Калашникова и некогда основная винтовка США – М4А1, такой же устаревший пулемет и 2 РПГ-7 37 . Правда все с оптикой и наличием приборов ночного видения, в общем чуть лучше, чем у обычного бойца банды. На этом фоне мои претензии по поводу лазерного оружия выглядят как запросы избалованного ребенка.
36
Центурион – индивидуальный комплект защиты комиссара Трибунала. Арамидовая ткань с бронепластинами из графена, выдерживает попадание в грудь из винтовки «Гладиус», хотя заброневые травмы после такого выстрела нередко бывают смертельны. Устаревшее оружие типа АК всех калибров, М-16 или СВД может пробить только уязвимые места – шея, сочленения бронепластин на руках и ногах, смотровые отверстия в шлеме. Пистолетная 9 мм пуля неспособна пробить его вовсе, сверхпрочная ткань выдержит удар. В сам шлем встроены противогаз, прибор ночного видения, тепловизор и коротковолновая зашифрованная рация. В костюм вмонтированы микродатчики, полностью интегрированные с личным устройством, сигнализирующие о радиации, химической угрозе и повреждениях. Все элементы брони, окрашены в черный цвет на ней начертаны знаки, символизирующие принадлежность к Трибуналу, награды, аббревиатура отдела и порядковый номер группы.
37
РПГ – ручной противотанковый гранатомет.
– Господин комиссар, отряд ренегатов построен и ждет Ваших указаний!
– Вольно. Спасибо капрал. Не буду многословным, задачи операции ясны. Главное четко выполнять приказы, мои и своего командира. Мы едем первыми, за нами вторая машина.
Мне, как командующему операцией, не позволяла совесть ехать вторым, укрываясь за спинами подчиненных. Этот жест вызывал молчаливое одобрение, передающееся кивком либо едва заметным жестом между ренегатами в строю. Почему наиболее опасно ехать первым? Пропущенная сенсорами мина твоя, также, как и выстрел из гранатомета.
Люди начали рассаживаться по машинам, я же остался поговорить с капралом.
– Здравствуй Бомани.
– Рад видеть Вас Ворон.
– Не хотят тебя в сержанты возводить я смотрю.
– Да присвоят, куда они денутся, главное остаться в живых еще с годик.
– С этим не угадаешь.
– Не говори, еще четыре года до пенсии, ох не доживу.
– Хватит тебе, ты старый воин, сможешь, будь аккуратнее, не лезь на рожон, в общей делай то, что делал раньше.
– Нет, что-то изменилось, сложно описать, просто чувствую, что уже настал и мой час увидеться с предками.
– Надеюсь твое чутье тебя обманывает.
– Я тоже надеюсь, – с грустью в глазах улыбнулся Бомани. – Может это все от усталости, половину четвертого десятка все-таки перевалил. Но это все болтовня, ты лучше скажи, что ваши говорят – есть там противник или нет? Наши сказали – чисто.
– Разведка Трибунала утверждает то же самое. Слишком далеко это место, вот и настораживает, что там никого.
– Согласен. Также непонятно, что это за бункер такой, вдали от старых городов, на какой-то ферме, ну не личный же?