Хмурое небо
Шрифт:
– Не должен быть. Если был для фермера и его семьи, уже бы давно растащили опытные мусорщики 38 , такие находят по щелчку пальцев. В общем самому интересно. А что насчет пути следования, подвергались ли в последнее время ваши группы нападениям?
– Знаешь Ворон, что-то в Вельде происходит и явно нехорошее. Раньше одна-две группы в неделю обязательно попадут в какую-нибудь засаду, подорвутся на мине или окажутся еще в какой-нибудь передряге. Сейчас за месяц было всего 3 происшествия, при этом, дороги, которые считались наиболее опасными абсолютно свободны. Вместе с тем было две попытки проникновения в один из районов, которые раньше не принадлежали ни одной из банд. И что ты думаешь? Бойцы натолкнулись на жесткое сопротивление, понесли потери, а вертолеты, пришедшие на подмогу, были обстреляны из ПЗРК. Один даже сбили. В итоге, когда к нашим вылетели уже три группы спецназа под прикрытием дронов, противник отступил. Потом всей армадой,
38
Мусорщики – жители Вельда, промышляющие поиском ценностей в развалинах старого мира.
– Ты кому-нибудь высказывал свои мысли?
– Только тебе.
– Понял. Надо будет заехать к торговцам, хотел на обратном пути, но лучше сразу, в нашей ситуации дополнительная информация будет явно не лишней.
– Полностью согласен.
– Насчет разведки в пути. У нас два дрона, так что за это не переживай, просветим.
– Отлично, на втором БТР установлен автоматический гранатомет, если нужно будет, накроем.
– Принял. Вроде все обсудили, есть еще какие-нибудь моменты?
– У меня все.
– Тогда по местам.
Две бронемашины заполнились людьми, на крыше первой маячил тяжелый пулемет, на второй, как и говорил Бомани, разместили автоматический гранатомёт, в нее же погрузили промышленный лазер. С капралом мы неоднократно встречались ранее, так что успели узнать друг друга получше, даже симпатизировали друг другу. Он ушел в ренегаты с пехоты, быстро дорос до капрала и завис, по слухам поспорил с тем, с кем не нужно спорить. Наивный, думал, что-то способен изменить, один голос на молчание тысяч, чудом только на рудники не загремел. Я не стал говорить в слух, только мне тоже кажется – ему не суждено почить на лаврах. Печально, один из не многих людей, который действительно заслуживает уважения.
Дизельный двигатель словно зверь из прошлого грозно зарычал, демонстрируя мощь 8-ми цилиндров. БТР дернулся с места, и мы отправились на встречу «приключениям» с оторванными конечностями, развороченными телами и вездесущей смертью.
По сторонам заскользили усеянные по обочинам магазины, досуговые заведения и разного рода реклама. Некоторые люди на тротуарах с интересом поглядывали на нас, но для многих мы были абсолютно безразличны – еще одна колона Сил безопасности. Через бойницу в борте машины особо много не разглядишь, тем не менее смело скажу, что никто из них даже не чихнет, если мы не вернемся. Таков парадокс жизни, сражаешься и умираешь за них, а им на тебя наплевать. Нет не на ренегатов и Трибунал, как государственные институты, в них они, наоборот, заинтересованы, а конкретно на нас, отдельных личностей. Мы можем обратить на себя внимание совершив героический или наоборот негативный поступок, быть отмеченными в сводке погибших и торжественно захоронены. Однако вся похвала, все «слезы утраты» дань лицемерию, на деле же никого из них не пробирает искреннее чувство, лишь кратковременная имитация, да официоз. «Возлюби ближнего своего», прочитал я надпись на одном из обожженных плакатов Вельда, красивые строки, но абсолютно утопичны, скорее истина в «Человек человеку волк», ведь плохие поступки действительно могут вызвать искреннюю ненависть и надолго закрепиться в памяти. Гибель группы ренегатов и нескольких комиссаров в Вельде слишком мелкое событие, чтобы зажечь огонь в сердцах обывателя.
По мере приближения к КПП «Запад» над крышами домов все яснее проглядывалась Стена – бастион, защищающий город от опасностей Вельда. Огромная в своих размерах, сложно представить сколько сил и ресурсов потрачено на возведение столь грандиозного сооружения. Реликт старой эпохи. Атомная бомба взорвалась высоко над городом. Мне неизвестно, что стало причиной этому – результат противовоздушной обороны или дефект детонатора в самой бомбе. По итогу большая часть города уцелела, в то время как его жители, не успевшие спуститься в бомбоубежище, погибали от радиации и пожаров. Именно стена оберегла и оберегает Новасити от банд, мародеров, каннибалов и прочей падали. Стена и автоматизированные роботы класса «Титан» 39 . Могучие боевые машины, питаемые от собственного небольшого ядерного реактора. Выработки энергии только одного робота хватит, чтобы обеспечить электричеством отдельный район города. Антропоморфные машины высотой в пятиэтажный дом вооружены скорострельной лазерной пушкой, способной изрешетить любой танк, двумя ракетными установками, расположенными на плечах по обе стороны подобия головы, и циркулярной пилой с алмазным напылением, как крайним средством нападения и защиты. Лазер и пила крепились на импровизированные руки, заменяя предплечье и кисть. Существовали и другие варианты вооружения, например, огнемет или миниган. Технология производства этих роботов и комплектующих к ним была утеряна. Попытки снарядить Титан сделанным в Новасити оружием провалились, из-за программной несовместимости. Поэтому довольствовались тем, что имелось
39
Титан – боевой робот, разработанной во время Великой войны. Применялся в первую очередь как машина прорыва, реже для защиты критически важных объектов и участков фронта.
Мы сняли шлемы, не смотря на их техническую продвинутость, они все же доставляют дискомфорт.
– До Форта нам ехать триста километров, необходимо будет сделать крюк к городу торговцев.
– Командир, мы же хотели заехать к ним на обратном пути, – заметил Люций.
– Планы изменились, нужно добыть информацию, есть определенные подозрения, и если они подтвердятся, тогда расскажу больше.
– Командир ренегатов что-то рассказал?
Я грозно посмотрел на Люция. Он понял какую глупость сейчас совершил. Его догадка конечно верна, но остальным членам отряда Бомани, да и стажеру, определенно не нужно знать, что некий капрал ренегатов слишком уж много говорит с комиссаром Трибунала. Его командованию это явно не понравится.
– Сержант расскажи лучше, как ты в Силы безопасности попал? – сменил я тему.
– А что тут рассказывать? Призвали в шестнадцать, я и тогда комплекцией не слабый был, поэтому попал в 3-й штурмовой. 2 года по призыву, потом выбор на завод или остаться. Я не имел хорошей специальности, так что идея всю оставшуюся жизнь мыть использованную пластмассовую тару на перерабатывающем заводе меня не очень-то радовала. Выбор для меня оказался очевидным. Проходил еще год в рядовых, к тому времени прошел через десяток боевых операций, остался жив, награжден, отправили на сержантские курсы. Там еще год, потом дали взвод, в котором я и прослужил до потери ноги. Раненых в той операции много было. Пришла комиссия, посчитала, что как воин я могу быть еще эффективен и вставили вот такой чудный протез.
Сержант вытянул свою покалеченную ногу, в костюме по движениям ее нельзя было отличить от нормальной.
– А что с родителями?
– Родители мои родом из Вельда. Работали в одном из фортов разнорабочими, получили рекомендации от командования форта и им посчастливилось попасть по квоте на мусороперерабатывающий завод. Конечно, не работа мечты, но ты сыт и в безопасности, в Вельде, как они говорили, каждый новый день – подарок. Сильные люди, но находиться двадцать лет под постоянным воздействием радиации и сохранить здоровье невозможно, ничего не проходит бесследно, чудом я не родился с третьей рукой, а были случаи и похлеще. И вот пока я служил срочную, сначала умерла мать, затем через несколько месяцев, не выдержав ее потери, скончался отец. Не легкая судьба не правда ли? Поэтому я считаю, что Трибунал – это мой билет в счастливое будущее, и я его не выпущу из своих рук.
Обильно украшенные неоном улицы, постепенно сменились пошарканными стенами окраин, словно рана, зияющая на теле мрачного города. Квартиры этих домов после Великой войны так и остались брошенными, говорят, что в некоторых до сих пор можно найти тела владельцев, для которых те стали посмертным саркофагом.
– Господин комиссар! – послышалось от водителя, голос которого заглушал шум двигателя. – Подъезжаем к КПП.
– Спасибо!
Через минуту машина остановилась. Вверх открылась бронедверь, представляя взору разбавленное светом фонарей обильное темными красками раннее утро. Я первый вышел из машины, за мной последовали остальные. Вторую машину представлял капрал.
Со стены и с постовых вышек на нас нацелились дула автоматов и оружий потяжелее, готовых в любой момент извергнуть на нас свинцово-стальной ураган.
К нам шел человек в сопровождении шести солдат, экипировкой походивших на ренегатов, за исключением шлема офицера, оборудованного интерактивной панелью ведения боя.
– Здравствуйте господин комиссар. Дежурный офицер КПП «Запад» лейтенант Дворков. Прошу прощение за неудобства, стандартная процедура, мне необходимо проверить Ваш проверочный код на выезд, удостоверения всей группы и осмотреть машины.