Хобби Холл, или Приключения русского кота в Туманном Альбионе
Шрифт:
– Сегодня! Июнь! Давай в шесть! Убью!
Марья-Деесдемона Кукконен внимала Шульцу, закрыв глаза.
Сегодня перед сном она помолится за него такими словами: «Юмалла! Ауттаа хууллуа Шултсаа!»
Рождение любви
Скр. – младший вошёл вслед за мисс Бусхалтер в её кабинетик, сел в кресло у стола и принялся вожделеть ассистентку. Та, в свою очередь, начала искать текст договора между ним и заведением доктора Океанопулоса насчёт его, Скруджева, папаши. Фальшиво насвистывая что-то из Гэри Мура, Кларисса облазила все углы, полки и ящики в поисках окаянного документа, который, честно говоря, всё равно не имел никакой юридической силы из-за массы ошибок, допущенных ветреной Клариссой при его
Эшли было абсолютно наплевать на договор, тем более о какой-то там спарже. Зато мисс Бусхалтер показала ему во время своих поисков множество интересных поз.
Наконец даже Клариссе стало ясно, что договор о шпинате утрачен навсегда. Она сообщила об этом Стивенсихе в лице Эшли Скруджа и собралась было всплакнуть. Но, к счастью, вовремя вспомнила предостережения своей подруги Клаудии Кроу насчет туши для ресниц «Несмываемая грёза», которой Кларисса пользовалась в настоящее время.
Клавка позвонила вчера и среди прочего рассказала такой ужас:
– Чуть не забыла рассказать тут такой ужас в пятницу или четверг неважно у нас новый завотдела я тебе говорила мудила ещё тот (Клаудия работала секретаршей вроде бы в одной брохерской фирме в Нью-Йорке, кажется) захожу к нему с бумагами а он говорит давайте-ка я вас на столе трахну мисс Кроу ни с того ни с сего гад такой ну ты меня знаешь надо сначала чувства проверить я ему предлагаю пойдем лучше в кино а он говорит я в темноте не могу оргазм видите ли не тот тогда я уходить собралась для понта он говорит ладно только чтоб никаких лифчиков и колготок у него мол времени в обрез большой бизнес заворачивает так что на скорую руку гаденыш такой представляешь ну ладно после работы попёрлись я дура такая намазалась этой тушью с обеда всех послала и красилась часа три лучше бы я этой крысе МакКензи его бумажки печатала про которые он уже две недели ноет а тут говорит мисс Кроу я буду вынужден потом как грохнется на пол как тот помнишь которого Харрисон Форд вырубил в этом как его тот так же трясся в кончульствиях потом его скорая помощь увезла куда-то так что я не поняла чего он собирался делать ну вот пошли мы с этим придурком забыла как фамилия в кино его чувства проверять а там про одну девчонку как она гангстера полюбила а ей за это кирпичом по голове попало от одного там из другой банды жалко так а парень её жив остался думаю отсидит свои девяносто девять и этого который с кирпичом за яйца подвесит как обещал короче я ревела весь фильм потом кино кончилось выходим в фойе тут он как заорёт и бежать я за ним всё-таки вместе пришли он в такси прыг сволочь такая и тут меня полиция арестовала кто-то позвонил что я кассу в кино граблю в участке один говорит снимите мисс Кроу свой чулок с головы всё равно он рваный я не поняла он меня к зеркалу подводит твою мать у меня вся рожа чёрная эти гады так ржали что один даже гамбургером подавился что-то в последнее время вокруг меня все стали на скорых разъезжать короче дерьмо это а не грёза ну ладно пока а то Портковский орёт что я по телефону много болтаю за счёт какой-то фирмы а за счёт нашей ну пока завтра позвоню…
«Молодец Клавка, что позвонила, – подумала мисс Бусхалтер. – Не буду плакать».
Потом они славно поболтали со Скруждом, и он даже не особенно руки распускал. Потом они попили чайку, и Эшли, как она называла его к тому времени, когда он вылил на неё почти всю свою чашку, пошёл простирнуть её новую юбку в туалет. А мисс Бусхалтер, милая Кларисса, принялась тыкать стройным пальчиком в отключённый ноутбук. Ибо решила
Обед на восемь извилин
Наконец раздался гонг на обед, и публика собралась в столовой. Присутствовали: доктор Океанопулос с букетом георгинов в петлице, мисс Бусхалтер в мокрой юбке наизнанку, миссис Уоплдопл с диадемой во лбу, полковник Пепсодент со своей саблей, мистер Кашлинс без каких бы то ни было признаков мысли на лице, Эшли Скрудж, о котором уже достаточно сказано, дремотный лорд Сопли и, наконец, леди Драгстор. С точки зрения доктора, совершенно обкуренная.
Океанопулос не поленился в нескольких словах представить присутствующим мистера Грунджа-старшего и его подающего надежды сына. Причем отнюдь не как династию водопроводчиков, чего, откровенно говоря, побаивался молодой Грундж. Точнее, Скрудж. Доктор же, не мудрствуя лукаво, просто-напросто забыл об утренней истории.
Новая жертва Океанопулосовой мании исцеления была встречена вялыми аплодисментами, переходящими в случае мистера Кашлинса в овацию. Но доктор в своём обычном мягком стиле прекратил это буйство, поинтересовавшись у Кашлинса, какого чёрта он лупит ножом по тарелке, которую не покупал. Оживление немного поутихло, и полковник поинтересовался у сидящей рядом леди Драгстор:
– Дадут нам сегодня пожрать или нет, как вы думаете?
– Лично я вам никогда бы не дала! – захохотала леди Драгстор, выпуская изо рта чудовищные клубы зелёного дыма.
– Дорогая Бесс, – дружески обратился доктор к Бесси Драгстор, в девичестве Крэк. – Мне кажется, сегодня вы переусердствовали со своей самокруткой.
Присутствующие обратили взгляды на леди Драгстор, которая, и правда, сегодня была похожа на пучок лежалой редиски.
– Все путём, док! – тепло улыбнулась вдова лорда Драгстора, будто бы заявлявшего на смертном одре, что несказанно рад открывшейся, наконец, возможности отправиться на тот свет. Разумеется, при условии, что Бесси остаётся на этом.
– Самокрутки самокрутками, доктор, – заявил полковник, – но зачем мы здесь, по-вашему, собрались?
– В самом деле, Шульц, поторопите нашу лесную девушку, – обратился доктор к дворецкому.
Не успели собравшиеся за столом обменяться и парой гадостей, как Шульц вернулся с сообщением:
– Обед будет готов часа через два, сэр. Судя по морковке. Есть что-то вроде пирожков с картофелем, но решать надо немедленно. Терпение кота, как говорится, небеспредельно.
– Возмутительно! – возмутился доктор и в поисках решения осмотрел стены. – Батюшки! – без всякого предупреждения закричал он словно персонаж Эдгара Аллана По и протянул руку (хорошенько заехав при этом Кашлинсу по носу) в направлении настенных часов.
Те показывали что-то вроде пяти.
– Шульц! – В голосе доктора послышались нотки, прекрасно знакомые всем его четырём бывшим жёнам. – Какого… – доктор попытался взять себя в руки, – чёрта вы лупите в гонг, когда попало?! Я вас спрашиваю?! Мистер Кашлинс, вас не затруднит перестать лягаться?
Ответить на такой замысловатый вопрос было чрезвычайно трудно, но Шульц блестяще вышел из положения, оставив вторую его часть на усмотрение Джереми Кашлинса.
– Позволю себе напомнить, сэр, что гонг в данный момент находится в ремонте у Мэтью Безрукинга в Даксборо. Для подачи сигналов я временно использую свою ракетницу времён греческой кампании. Признаться, я очень удивился, обнаружив всех вас в столовой, сэр.
– Но кто же в таком случае звонил? – задумчиво спросила мисс Бусхалтер, нежно поглаживаемая одним из Скруджей.
– Да погодите вы с вашими идиотскими вопросами! – посоветовал Бусхалтерше полковник и принялся за Шульца: – Помнится, летом сорок первого года при отступлении с Крита из канцелярии второго эскадрона 67-го Чеширского кота… то есть полка, чёрт возьми!.. пропала совершенно новая ракетница. Уж не её ли вы имеете в виду, а, Шуллер?
– Осмелюсь доложить, господин полковник, в упомянутое вами время я находился в Салониках. На Крит мы прибыли…