Хоббит и Гэндальф (Глаз дракона)
Шрифт:
Увы, ни кирки, ни лопаты у них не было. К тому же у них не было и времени, чтобы заниматься столь сложным делом. В пещере начал кончаться воздух. Сначала это было незаметно. Легкая духота еще никому не принесла вреда. Но потом заскулил Биинор. И поющие эльфы опустились к нему на спину. Их сияние потускнело, крылышки безвольно висели за спинами, лица стали бледными и грустными. Гном Крупертроп сел на камень и угрюмо смотрел на Бильбо из-под косматых черных бровей. Обратиться к нему он не смел. Видно было, что он переживает свой промах.
Так или иначе, но все теперь
Хоббит видел, что все надеются только на него, но нельзя сказать, что это его сильно обрадовало.
– И такое положение дел мне знакомо, – сказал он. – Все только и ждут, что я сделаю что-то такое, что сразу решит все проблемы. Я смотрю, это уже становится привычкой, доброй традицией. Что же мне сделать такое?
Ответ пришел сам собой, когда в задумчивости Бильбо положил подбородок на мешок, который к этому времени держал у себя на коленях. Мешок вздрогнул, и Бильбо вспомнил, что в нем находится Око Дракона. Он широко раскрыл глаза и уставился на мешок.
– Вот как, значит? – задумчиво произнес он. – А ведь ничего другого не остается. Помниться мне, что стены разошлись сами собой, когда я показал им драконий глаз. Может так будет и в этот раз?
И Бильбо решился.
– Всем закрыть глаза! – скомандовал он. – Я сейчас достану глаз дракона.
Дважды приказывать ему не пришлось. Все знали, что такое глаз дракона, поэтому через секунду все не только крепко зажмурили глаза, но и легли на пол лицом вниз.
Бильбо сунул руку в мешок. Глаз дракона так и прыгнул ему в ладонь. Хоббит крепко сжал его и резко вынул руку и поднял ее над головой. Сам хоббит глаз не закрывал. Ему же нужно было видеть, как расступятся стены завала.
Но ничего подобного, что было в прошлый раз, не случилось. Стены завала как стояли черные и беспристрастные, так такими и остались.
– Что такое? – удивился Бильбо. – Почему?
Его вопросы остались без ответа. Тогда хоббит в отчаянии даже потряс Око Дракона, словно это могло что-либо изменить. Все осталось по прежнему. Бильбо потряс посильнее. Тогда Око Дракона вспыхнуло красным светом и попыталось вырваться из руки Бильбо. Ему явно не понравилось, как с ним обращаются.
И тут вдруг к своему величайшему ужасу до Бильбо дошло, что он смотрит на глаз дракона.
– Ой, мамочка! – воскликнул он. – Как же это так получилось? Ах я растяпа! Значит теперь все, конец? Я попался. Как и старина Гэндальф.
И он посмотрел на свои мохнатые ножки, в твердой уверенности, что сейчас увидит, как они превращаются в камень.
Но, как ни странно, ножки его оставались прежними, толстенькими, мохнатыми и давно не мытыми и не расчесанными. Бильбо вздохнул с облегчением.
– Значит я еще поживу, – сказал он. – Это утешает. Но почему стены не раздвинулись? Это мне уже не нравится. Честное слово.
И он стал думать, что делать дальше. Но ничего не придумывалось.
– Ну почему я не Гэндальф! – воскликнул тогда вконец расстроенный Бильбо. – Он бы давно уже что-нибудь придумал.
И тут он вспомнил Гэндальфа. а вернее ту последнюю его
– А ведь верно, – воскликнул Бильбо. – Так оно и было. Гэндальф заставил драконий глаз перенести нас в мой дом, через тысячи лиг от Горелых гор. И для этого всего лишь понадобилось положить на него руку и загадать желание. Правда, потом Гэндальф уверял меня, что все это было только понарошку, но ужин то был настоящий! И даже пиво было прохладным. понарошку так не бывает. А что если попробовать и сейчас проделать что-нибудь подобное?
Вот к какой идее привели его долгие и мучительные размышления.
– Вставайте, друзья, – закричал он. – Время не ждет. Тут уже совсем дышать нечем.
Все посмотрели на Бильбо и в ужасе закричали, потому что увидели на его ладони Око Дракона, которое горело теперь уже желтым светом.
– Ага, кричите, – удовлетворенно сказал Бильбо, – и никто не думает становиться камнем. Правильно. Так оно и должно быть. Гэндальф именно так и говорил, что эта штука слушается того, у кого она в руках. Она сейчас у меня в руках, а команды всех обращать в камень я не давал, поэтому вы и кричите. Так что кричите себе на здоровье, сколько влезет. Только вот воздуху здесь от ваших криков явно не прибавляется.
Все сразу замолчали.
– Вот так-то лучше. Подойдите все сюда, и пусть каждый положит одну ладонь на эту штуковину. Попробуем оказаться в другом месте. Хотя конечно Гэндальф что-то там говорил про иллюзию и фантазию, мы все же попробуем. Вдруг что-нибудь получится. Ну, давайте, подходите.
Никто не сделал ни одного шага. Бильбо пришлось даже прикрикнуть:
– Это еще что такое? Хотите остаться здесь навеки вечные? Пожалуйста, но тогда ко мне никаких претензий.
Первым к нему подошел Крупертроп.
– Не сердитесь, мистер Бэггинс, – сказал он, – и не кричите на нас. Вам ведь не ведомо, что значит быть каменным истуканом. А каждый из нас, кроме господина альтасара, побывал в каменной одежде не одну сотню лет. И нет большего ужаса, чем того, который охватывает тебя, после смертельного взгляда Ока Дракона.
И Бильбо устыдился своей резкости:
– Я прошу простить меня, потому что никого я не собирался обижать, а просто я нервничаю ничуть не меньше каждого из вас. Но теперь, когда вы убедились, что ничего страшного в этой штуковине нет, давайте действовать.
– Это верно, – согласился Крупертроп. – От удушья можно умереть очень быстро, и даже сам того не заметишь. Сначала темнеет в глазах…
И, не договорив, гном положил руку на Око Дракона. Затем к ним подлетели эльфы и тоже возложили свои крохотные ручонки на волшебный камень. Последним подошел Биинор и положил свою большую добрую мохнатую лапу поверх остальных.
– А теперь, – сказал Бильбо (как ему хотелось сказать, что он хочет оказаться у себя дома в Хоббитаун, за столом, на котором дымятся тарелки с едой, пусть это будет даже понарошку, просто описать невозможно!), – я хочу, чтобы мы все оказались в пещере, где находится мой лучший друг волшебник Гэндальф.