Хочешь мира…
Шрифт:
Оставив её, я трижды, как на Пасху, расцеловал нашего «скопца».
— Голубчик мой, синтез Траубе! Вы понимаете! Синтез Траубе, вот где ответ!
Коленька пытался что-то блеять, но его жестко взял под локоток Семецкий и потащил прочь, шипя при этом:
— Не видите, что ли? Вы своего добились! Его осенило! А теперь — прочь, не будем ему мешать!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…Разумеется, осенило меня не насчёт кофеина. Просто тот упорно не дававшийся мне синтез диметоксина теперь стал кристально понятным.
И это стало бы «бриллиантом в моей короне» по части подготовки медицины к войне. Разумеется, помимо этого готовилось многое. Мы производили йод и зеленку, хлорку и карболку, антисептические мыла, парацетамол и аспирин. Для наркоза готовили хлороформ и эфир, чистые, смешанные друг с другом и со спиртом, наладили выпуск «веселящего газа» и опиатов, глюкозы и капельниц, новокаина и перекиси водорода, бинтов и ваты… Да что говорить, если мой концерн производил почти половину пургена на Земле! И нечего ржать! При тогдашнем рационе солдат и матросов запоры были ничуть не меньшей проблемой, чем понос. Но всё же, всё же… именно сульфадиметоксин должен был помочь справляться с самыми тяжелыми ранениями!
Так что в тот вечер я к гостям не вернулся. И ночью тоже. Не смог уйти из лаборатории, пока не получил первый образец…'
Беломорск, квартира Воронцовых, 1 (14 мая) 1912 года, понедельник, утро
— Милый, думаю, тебе стоит выпить ещё чашечку кофе! На глазах засыпаешь!
Ну да, а как тут не засыпать? Из лаборатории я припёрся около пяти утра. А в девять у нас уже началась еженедельная планёрка в Штабе Холдинга. Только и радости, что проходила она прямо здесь, в «Беломорском шпиле», так что разбудили меня за двадцать минут до начала. Вернее, начали будить! У меня только и хватило времени ополоснуть морду, одеться, причесаться и добежать. И всё это — «в темпе вальса»!
Следующий час был бы настоящим кошмаром, но моя дражайшая Натали и Софья Карловна, во-первых, нашли повод подать всем крепкий кофе, а во-вторых, передвинули принятие всех важных решений на следующий раз.
Потом был контрастный душ, тренировка, ещё кофе и вот — назначенная встреча с Финном. Её бы тоже передвинули, но… Его звала очередная стройка! Он и задержался-то лишь для того, чтобы услышать, чем же меня так «осенило»!
— Да, нашел я! — успокоил я его первым делом. — Нашел способ делать этот самый кофеин в разы дешевле! Но есть загвоздка, Коля, над которой думать уже вам!
Да, пока шёл синтез, я думал и над проблемой, как отблагодарить «скопца» за его настойчивость. Ведь если бы не она, я так и бился бы безрезультатно. Ну, и Финна порадовать, не без того! Но как? Найти новый способ синтеза кофеина — слуга покорный! Удешевить известные? Но наши ребята из проектного департамента тоже не лаптем щи хлебают! Напрашивающиеся организационные,
И вот когда я начал думать в этом ключе над «задачей удешевления», меня вдруг осенило!
— И в чем же эта загвоздка?
— В исходном сырье!
Это да… Дело в том, что не так давно я получил предложение от французов. Выкупить их производство селитры. По рыночной цене! Милашки мои! Душки! Они пока что держались на рынке только потому, что Панамский канал не начал работать! И поэтому они могли продавать свою селитру на Западное побережье чуть дешевле, чем я. Слишком уж далеко там было для меня и близко для них, на логистике экономили! Однако открытие Канала надвигалось, так что скоро я их заставлю снизить цены. А себестоимость у них высокая. В результате скоро их акции станут стоить меньше, чем бумага, на которой они напечатаны.
Но… как всегда, есть одно «но». Это было так, если перерабатывать гуано их способом. Я же, совмещая энергетику и химию, придумал способ, при котором себестоимость выходила чуть ниже рыночной цены. Нынешней рыночной цены! Но я-то знал, что скоро начнётся война. И на несколько лет цены возрастут в разы!
Поэтому какое-то время я всерьёз подумывал о том, чтобы поторговаться и выкупить. Подумывал, но не решался. Ведь дел полно, и почти все они куда более важные! Как бы «штаны в шагу не лопнули»!
А теперь всё — я решился!
— Видишь ли, друг мой… Основные затраты лежат на стадии получения мочевой кислоты.
— Да звучит не очень! — поморщившись, признал Финн.
— Это ещё полбеды! А главная беда в том, что эту самую кислоту я планирую выделять из гуано. Или, прости за грубость, из птичьего дерьма! Вот и прикинь, что будет с вами, если кто-то раскопает истину и запустит фразу «кофе из дерьма»?!
Из мемуаров Воронцова-Американца
'…Забегая вперёд, скажу, что проблему возможной антирекламы решил тесть. Ситуацию разбили на этапы. Вот получение ксантина. По методу Траубе. И никакой мочевой кислоты! А вот дальше из ксантина кофеин.
Что, спрашиваете, почему так недорого? А что вы хотите? Это же Воронцов! Опять что-то придумал! И всех устроило. На самом же деле, на старте часть ксантина делали в убыток. Примерно четверть.
А три четверти заранее, ещё до начала рекламной компании тихо приготовили из мочевой кислоты и положили на склад. Ведь одной тонны ксантина хватало на пять миллионов порций.
Так что мы просто заготовили двести тонн, и всё. У нас была заначка аж на миллиард порций! Кстати, для этого пришлось переработать всего около тысячи тонн гуано.[2]
Ну а потом, когда народ к этому «усиленному кофе» от нашего Финна привык, ксантин стали производить на французских атоллах. Но народ уже не особо интересовался, что да как. За это Дмитрий Михайлович получил свой процент и возможность торговаться с французами, выступая перед ними благодетелем, уговорившим «этого Воронцова». А мне было уже не до этого, дела звали дальше…'