Хочу бабу на роликах!
Шрифт:
– Зато я в полном восторге, когда на тебе бабы гроздьями висят!
– Гроздья – это не опасно!
– А что опасно? Таинственные незнакомки, да?
– Какие незнакомки? Что ты плетешь?
– Да так, ничего…
Хмель понемногу выветривался из башки, и я поняла, что нельзя раньше времени выдавать свою тайну. Я должна сначала выяснить, кто эта Л, и присутствует ли она до сих пор в нашей жизни или осталась в далеком прошлом.
– Глеб, мы долго еще будем тусоваться? У меня ноги болят.
– Мне просто необходимо еще
– А можно я уйду?
– Санечка, ну побудем еще часок и вместе поедем.
– Черт с тобой, только знаешь что… Проводи меня до сортира, я боюсь не дойти…
– Чем это ты так наклюкалась, Санька?
– Какой-то жутко вкусной гадостью, беленькой такой, сладкой…
Он помог мне встать и проводил до вполне роскошного сортира.
– Тебя подождать?
– Не надо, я найду дорогу. Спасибо, Глебка.
Я уже собралась выйти из кабинки, как вдруг услыхала разговор, настолько меня заинтересовавший, что я замерла и снова опустилась на унитаз.
– Слушай, ну до чего же Ордынцев хорош, просто сил нет!
– Да уж, Голливуд может отдыхать. И говорят, совершенно потрясный трахальщик!
– Серьезно? Никогда бы не подумала, слишком красив. Это интересно. А кто говорит-то?
– Да многие. Ритка, например.
– Она с ним трахалась?
– Уверяет, что да. Мне еще кто-то говорил.
– Ну, может, и врут. Он теперь на виду, многие будут врать про него. Хотя это возможно, в нем есть что-то такое… Жутко сексуальный с виду мужик. Значит, хорошо трахается, говоришь? Надо попробовать. А он тут один или с женой?
– С женой.
– А что за жена-то?
– Да ничего интересного, бабенка как бабенка. Думаю, он ее скоро бросит.
– Она кто? Тоже актриса?
– Нет, так просто, придаток.
– Ты мне ее покажи, ладно?
– Без проблем. Ну напудрилась, пошли?
– Пошли!
Боже мой, что же это такое? И как теперь жить?
Вся моя жизнь полетела к чертям собачьим, вот так, в одночасье… Я почувствовала, что к горлу подступает тошнота, и вскочила. Меня начало рвать. Хорошо, хоть в уборной рвет, не на людях. Когда я наконец вывалилась из кабинки и взглянула на себя в зеркало, мне стало еще хуже. Надо срочно уходить отсюда, пока меня никто не видит. Слава богу, сегодня тепло и можно плюнуть на проклятый желтый плащ, номерок от которого лежит в кармане у Глеба.
Но куда я пойду? Домой? Не могу. От этого дома остались одни руины. Неважно куда, лишь бы уйти отсюда. Мне необходимо на воздух! Может, мозги немного прочистятся и я что-нибудь придумаю. На воздухе я поняла, что есть только один человек в Москве, к которому я могу сейчас поехать. Это Ульяша. И подняла руку, чтобы поймать машину.
– Сашка! Ты куда это собралась? – Ко мне подбежал Глеб. – Что с тобой? Ты заболела?
– Нет, Глеб, я умерла. Пожалуйста, уйди, я…
– Санька, что за дела? Хочешь домой, поедем домой! В чем проблема? Ну напилась,
– Нет.
Он крепко держал меня, я хотела вырваться, но сил не было совершенно. Мне казалось, я теряю сознание.
– Ну, Санька, ты даешь! Разве можно так напиваться? Спасибо, дебош не устроила. Вот, садись. Подождешь минутку, я сбегаю за твоим плащом?
Он усадил меня в машину и бегом вернулся в отель. Я попыталась выйти, но Глеб, видимо, заблокировал дверцу. Через минуту он вернулся с желтым плащом.
– Ну как ты? Жива?
Я хотела что-то ему ответить, но не смогла. Мне вдруг все стало безразлично и ужасно разболелась голова. Вдобавок я вдруг продрогла, да так, что зубы застучали.
– Э, мать, ты, часом, не заболела? Точно, у тебя жар! Ну дела!
Он укутал меня ненавистным желтым плащом.
Как мы добрались домой, я не помню.
Когда я открыла глаза, то увидела перед собой свекровь. Она сидела в кресле рядом с кроватью и читала какой-то журнал. Я ничего не поняла.
– Светлана Георгиевна? – еле слышно пробормотала я. Почему-то совершенно не было сил. И к тому же я была мокрая как мышь.
– Проснулась? Да ты вся мокрая! Слава богу, температура упала… Сейчас помогу тебе переодеться.
– Я что, заболела?
– Да! У тебя ночью было сорок! Глеб так перепугался! Но ему надо было мчаться куда-то, и он вызвал меня.
– Я сейчас пойду приму душ!
– Даже не думай!
Она принесла махровое полотенце, протерла меня какой-то пахнущей уксусом пакостью и помогла надеть чистую рубашку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, вроде нормально, только слабость…
– Скоро придет врач!
– Зачем? Не надо!
– Что значит – не надо? Ты хочешь есть?
– Нет. Только пить.
– Вот тут клюквенный морс…
– Откуда морс?
– Я сварила.
– Спасибо, Светлана Георгиевна.
– Тебе надо было тяжело заболеть, чтобы понять, что я тебе не враг, да?
– Боже мой, Светлана Георгиевна…
– Ладно уж, лежи. И постарайся уснуть.
Я закрыла глаза. Я знала, что со мной случилось что-то очень скверное, но что именно, вспоминать не хотелось. Видимо, организм от слабости отторгал тяжелые, непосильные сейчас мысли. Я просто лежала в полудреме. И даже свекровь ничуть мне не мешала.
Вскоре пришла наша районная врачиха, очень симпатичная толстая тетка, совершенно замотанная жизнью. Но вполне доброжелательная, а главное – опытная.
– Ну с чего это вы вздумали болеть? Лето на дворе! Муж гремит на всю страну, а вы разболелись. Ну-ка послушаем. Ничего, сердечко хорошее, в легких чисто. Давление немного низковато, но не катастрофа. Будьте добры, принесите мне ложечку, я ей горлышко посмотрю. Только ложечку вымойте сначала, хорошо?
– Разумеется, вымою! – оскорбилась Светлана Георгиевна.