Хочу быть с тобой
Шрифт:
В этот вечер Руслан открылся совсем с другой стороны. Ведет себя очень естественно, общается с папой воспитанно, слушает ответы внимательно, в глазах интеллект даже виден. Им обоим интересно общаться друг с другом, попытки втянуть меня в диалог они оставили спустя минут сорок.
Сказать, что я удивлена, ничего не сказать. Но обольщаться мне не приходится. Мне прекрасно известно, что есть люди умеющие производить впечатление на окружающих. Это как о маньяках частенько говорят «никогда бы не подумал, с виду такой человек был порядочный». А этот экземпляр так и вовсе зачастую ведет
Через несколько дней, мы с Леонидом посещаем офис страховой компании. Могла бы и сама, но отец настоял. Получив все необходимые документы, уже на выходе из здания наблюдаю картину от которой мне дурно становится. Охрана выталкивает на улицу мужчину, который безуспешно пытается им что – то объяснить, протягивает документы, огромный (безмозглый) детина его отталкивает слишком сильно, тот не удерживается, падает на пол, бумаги разлетаются в разные стороны. Зрелище просто ужасное.
На вид мужчине за семьдесят, волосы седые, почти что полностью белые. Спешу в его сторону, в этот момент ловя его взгляд, дурно становится. Не помню когда я видела в последний раз столько боли в глазах, она в них плещется, смывая вокруг всё подчистую. Такие были у папы, в первое время после смерти мамы моей. Становится больно. Выцветшие, потерявшие всякую надежду, печальные и ранимые.
– Ну что за мудак! – обращаюсь к собственно мудаку, - Тебя ничего не смущает? Нет? Ты бы немного пораскинул мозгами, если они есть, - протягиваю руку мужчине, в попытке помочь подняться.
– Ты бы, коза, шла куда…, - Леонид предостерегает парня от непоправимого. Делает это, правда, культурнее, чем я. Сдерживать себя мне еще долго учиться.
Мерзкий тип, по имени Всеволод, сообщает, что Пётр Александрович, так зовут мужчину с добрым, проницательным взглядом, не захотел добровольно территорию компании покидать.
– И что с того? Всеволод, как бы вы отреагировали, если бы с вашим отцом так поступили? – интересуюсь, взяв себя в руки. Парень напрягается, - Даже без вашего ответа знаю, вы бы такого не оценили, - уважение в моем голосе даже не проскальзывает, - Ещё раз так поступите, с взрослым человеком, девушкой или ребенком, и можете очередь в центре занятости занимать. Я узнаю, поверьте, - говорю максимально серьезно.
Дальше уже начинает общаться подчиненный отца, который в первые минуты растерялся, не ожидая от меня излишней прыти.
– Пойдёмте в кафе, тут рядом, - предлагаю мужчине. Отпустить его сейчас никак не могу, не прощу себе просто.
– Да что ты, дочка, куда мне. Я по делу сюда приходил, а меня даже слушать не стали. Вот, - опускает голову, а у меня сердце сжимается от боли, - Сына моего во всем обвинили, говорят, это он во всем виноват, - губы дрожащие поджимает, - Ущерб возместить, мол, придется. А он в больнице ещё, в себя так и не пришел. Но я точно знаю, что он не виноват, сердцем чувствую, - берет меня за руку и в глаза заглядывает. Боже, дай мне сил, в них столько всего, - Я документы нашел! У них там не чисто. Говорил ему, да кто б там стариков слушал.
Я от его взгляда теряюсь, мне такое не свойственно. У него он слишком проникновенный, в самую душу, если она только есть.
–
Пётр Александрович мешкает, трогает себя по карманам. Да что же это такое, дышать тяжело становится.
– Пожалуйста, это я Вас приглашаю, не нужно ничего. Просто хочу поговорить, не беспокойтесь. Расскажите мне свою ситуации, мы помочь постараемся, - смотрю выразительно на подошедшего Леонида. Тот сходу кивает, спасибо, что хоть тут не растерялся.
Глава 24
Спешу за Димой, едва поспевая. Состояние дорожки, на территории первой городской больницы могло быть и получше. Каблук застревает между раздолбанных плиток, о чём я и говорю. Аккуратно вытягиваю его, смотреть даже не хочется, и без того понимаю, что набойки там не увижу. Чудесно поужинала. Оглядываюсь по сторонам, на обратном пути нужно будет зайти в аптеку, слишком я нервная в последнее время. Извлеку пользу из этой экскурсии.
Предчувствие какое – то не хорошее. Хотя о чем я? Оно у меня постоянно в последнее время. А самолет – то чуть не рухнул, напоминает подсознание, а может оно уже в Альтер эго переросло.
– Он! Дима, ну какого лешего тут он? – из меня вырывается возмущенное змеиное шипение, - Ты мне сказал, «Яр, ты его не знаешь, заедем на пару минут», - на эмоциях копирую интонации друга.
Что за ***** творится. Сначала папа, теперь и Дима тоже. У них в жизни других дел вообще нет? Только развлекать и спасать Нагорного? Взгляд непроизвольно цепляется за высокую фигуру в конце коридора, пара секунд и он за дверью скрывается.
В последние дни, вектор моих мыслей сместился на историю Петра Александровича. Мужчина с пробирающим взглядом, которому помочь хочется очень сильно, от всей души. На днях санавиацией доставили его сына в профильную клинику, в Москву. Тяга помочь ему просто необъяснима. Слишком глубокий, цепляющий взгляд, в нем столько мудрости и печали. Вспоминаю, как они с женой плакали, и по телу волна дрожи проходит.
– А он сам не справится?
– интересуюсь у друга, - Не настолько маленький, чтоб самому не справиться.
– Яр, ты в последнее время дерганная. Что – то случилось? – Дима в глаза мне заглядывает.
– Случилось. Куда не пойду – везде он. Это вам с детишками заниматься по душе. А я поесть собиралась.
– Наша злая голодная девочка, - Дима приобнимает меня, целует в макушку, - Потерпи немного, обещаю тебя накормить.
– Да ну тебя, - фыркаю недовольно. От части он прав, общительной меня никогда нельзя было назвать, но и «фи» свое так часто не высказывала, достаточно было вести себя отстраненно.
– Подожди пару минут, - кивает на стоящую лавку. Спасибо, а то без него бы не догадалась. Сам же скрывается за дверью кабинета.
Я успеваю только набрать Лёню, ситуация Черепанова (Петра Александровича) нас очень сблизила, вернее для меня это уже считается близко. Леня не успевает взять трубку, как Дима уже возвращается в ржущем виде. Вопросительно приподнимаю брови.
Дима делает жест, мол, отдышусь и расскажу.
– Саяра, - Тянет Лёня, не в первый раз что – ли? – Тебя не слышно.