Хочу быть с тобой
Шрифт:
Возможно, она бы на моём дне рождения не оказалась, только вот в торговый центр папа заехал, поужинать со мной вдвоём. Вышло втроём. Знакомы они, естественно, были, но близко общаться стали только в последнее время, после того вечера.
Папа делает вид, что ничего не происходит. Моё постоянное времянахождение в компании Руслана этому ой как способствует. Сегодня им будет в компании друг друга не скучно, надеюсь на это. Заодно и на то, что она папу отвлечет хоть немного. Под его цепким взглядом что Руслан, что Дима, становятся каменными изваяниями.
Как только она
Накинув парку, выхожу на улицу. Легкий мороз открытые участки кожи пощипывает. Внешний вид для меня несвойственный. Не позволяю обычно себе носить настолько нескромные вещи. Слишком много участков кожи оголено. Однотонный ярко красный костюм с юбкой миди в первого взгляда умеренно - сдержанный, если ровно стоять, то вырез до середины бедра в глаза не бросается. Черный шёлковый топ, с вырезом «на грани». Я так жду, когда мы эту грань переступим. Три месяца – пора бы. Не знаю, какого он ждет очищения, видимо грешил и грешил до встречи со мной.
Первым из машины Руслан выпрыгивает. Выглядит безупречно. Сексуально настолько, что рот слюной наполняется. Смотрит на меня так дерзко и вожделенно, что мысли его становятся ясными, даже самые потаенные. Вдох – выдох, мы тут не одни. Перевожу взгляд на папу. Улыбаюсь ему. Он руку кладет на область сердце, без слов с ним общаемся. Только после этого замечаю, что рядом паркуется внедорожник отца Руслана. Роман Николаевич вместе с Валерой приехал. Нагорный – старший месяц назад всё таки узнал, что жена была ему неверна много лет назад. Её подружка – болтушка всё - таки не удержала язык за зубами. Где уж она отыскала (и зачем?) возможного папашку, но тот загорелся желаем с Русланом познакомиться. Когда последний, что неудивительно, послал его в далекие дали, мужчина решил пообщаться с Романом Николаевичем так сказать «по – мужски». Странно, конечно, в моём понимании те, кто «по – мужски» поступает с чужими женами не спят, но возможно это с возрастом приходит.
Я – то тоже не без греха. Хотя и не «спала» до сих пор. К сожалению.
В общем, мама Руслана нехотя, от глубокой печали в Европу улетела, восстанавливать нервную систему. Первое время Валера обижен был на всех вокруг, сейчас же сам стал пытаться найти с братом контакт. Отец их вполне сносно перенес новости, Руслан ожидал худшего, учитывая чувства отца к матери.
– Опиум. Самый опасный, - выдыхает куда – то мне в шею Руслан, когда я, сидя на подоконнике, обнимаю его за плечи, - Дурею от тебя, с первой дозы.
Целует с напором, ведет языком от шеи к уху. Замашки у него первобытные, но они лишь сильнее огонь разжигают, который и так вовсю полыхает. Каждая клеточка тела горит. Руки кладет мне на колени, скользит ими выше. С левой стороны ладонь забирается мне под вырез. Приподнимаюсь слегка, юбку выше подтягиваю. Руслан нежно водит по коже, затем крепко сжимает.
– Надо остановиться, - кладет голову мне на плечо. Честное слово, мне уже кажется, что так всегда будет. Каждый раз он будет себя и меня тормозить. Откуда в нем столько выдержки?
– Не хочу останавливаться, - хныкаю.
– Если бы ты знала, как
Мне так хочется подтверждения слов. Указательным пальцем глажу его губы. Контур очерчиваю, затем змейкой веду к подбородку, вниз по шее. Когда глажу грудь, чувствую гулкие удары сердца. Как только касаюсь живота, мышцы на нём сокращаются, через тонкую ткань рубашки, отчетливо ощущаю, глажу снова и снова, через время делаю движение вниз. Руслан тут же моё запястье обхватывает.
– Яра, не убивай, - голос звучит умоляюще. Так тихо, словно силы его на исходе.
На грани. Пару движений и он сорвется. Только я мечтаю, чтоб всё было иначе.
Шумно дышим с ним на пару, в попытке взять контроль над эмоциями.
– Опиум потому что я на мак похожа? – ничего умнее придумать не выходит, сознание моё сейчас далеко.
Руслан жарко оглядывает меня с головы до ног и обратно. Демонстративно поправляет одежду, чтоб последствий поцелуев не было видно.
– Только по этому, маковка, - посмеивается.
– Новое прозвище?
– Я выбираю. Твоей многогранности все подходят, - приближается, касается губами макушки. Начинаю привыкать к постоянно - мурашечному состоянию.
Рука ложится мне между ключиц. Кладу свою поверх, глажу пальцами.
Панорамные окна открывают обзор на предстоящий закат, небо потихоньку в пурпурный цвет окрашивается.
– Мне очень понравился, - касаюсь кулона на своей груди, черная бриллиантовая слеза. Утром он поздравил первым, вернее ночью ещё. По случаю праздника был сговорчивым, и остался ночевать у меня, только утром за папой уехал.
– Я рад, - улыбается в волосы, - Давай ты пока что стричься не будешь?
На пару с Сережей они стенают, мол, мне было бы лучше с длинными. Лет десять, как мои волосы лопаток не касались.
– Пожалуйста, - добавляет мягко.
– Я подумаю, - завожу руки за голову и кладу их ему на затылок. Ткань на рукавах приспускается, Руслан голову поворачивает и целует.
Нам вдвоем поразительным образом комфортно. Самое удивительное, что до сих пор, мы постоянно узнаем что – то новое друг о друге. Хотя разговариваем без остановки. Полтора месяца назад посетили Амурскую область. Мне надо было по работе, водоём один осмотреть, вместе с различными структурами. Руслан любезно согласился мне компанию составить. Поездка вышла прелестная. На память о ней в кулоне фото хранится. Их там два. На втором я маленькая с родителями. С виду по кулону не сказать, что оно с секретом потайным. Греет.
– Чего улыбаешься?
– Амурские пельмени вспоминаю, - облизываюсь, посмеиваясь.
Руслан кусает затылок.
– Обманщица, - хрипло шепчет.
Он прав, хотя пельмени «Амур» ввели меня в самозабвение. Запекают их в соусе из печени и овощей в горшочках, покрытых лепёшками. На вкус объедение.
Демонстративно сглатываю.
– Куда в тебе помещается только? Диву даюсь, - Руслан звонко смеётся, руки мне на живот опускает, сжимает в ладонях талию.