Хочу быть с тобой
Шрифт:
– А ты, Ань?
– Что я? Ты о чем?
– Да ты все меня расспрашиваешь, а сама молчишь.
– Ну, мне и рассказывать особо нечего. Английская спецшкола, потом академия дизайна и моды. Зимой диплом будет, потом стану работу искать. Хочу, конечно, в приличное место попасть. Не хочу дома сидеть, платьишки богатым дурам шить. Хотя, по слухам, дело это доходное. Опять же, на себя работать, не на дядю. В общем, пока я ничего не знаю. Время покажет.
И уже точно чтобы поддеть Сержа, продолжила:
– Хотя может ведь так случиться, что
– Отлично… Главное, какая головокружительная карьера.
– Серж, ты чего? – Девушка удивилась резкости слов собеседника. – Ты не любишь детей?
– Да почему ты так решила? Люблю. Мир должен быть населен… Просто обидно же вот так: пахала-училась, а потом раз… И все, мамочка.
– Знаешь, давай мы с тобой лучше о книжках поговорим или о музыке. А то поссоримся.
– Давай о музыке или книжках. Не хочется мне с тобой ссориться…
Девушка кивнула. У нее на языке накопилась как минимум тысяча вопросов. Почему-то разговаривать с Сержем было так легко, просто.
– Серж, а Влад, он кто?
– Славный мужик, давний мой товарищ. Учились вместе, потом он мне тут малость помог обустроиться. Физик, кристаллы, физика твердого тела.
– О господи… Ну пусть так. А семья у него есть?
– Ага, и сыночек тоже. Крестник мой.
– Ты крещеный?
– Бабушка говорит, что да. Но почему-то всегда так неуверенно. Влад ребенка не крестил, если ты об этом. Он же физик, для него религия – что-то вроде комедии или скверного сериала. Просто я свидетелем был, когда Влад сына регистрировал.
– М-да. Ну пусть. А ты? Женат?
«Эх, не выдержала все-таки, вот кто меня за язык тянул, а?»
– Нет. – Серж отрицательно покачал головой и, как показалось Ане, почему-то чересчур пристально посмотрел на нее. – Не встретилась еще моя муза.
– Ой, прости…
Девушка прикусила губу. Надо было срочно исправлять ситуацию и побыстрее уводить беседу в безопасное русло. «Вот черт, ни одного анекдота в голову не приходит… муза… А что, тоже идея…»
– Вот ты сказал «муза». Я вспомнила театральную байку. Малый театр. На сцене знаменитая Ермолова. За кулисами раздается выстрел – это застрелился муж героини. На сцену выбегает молодой артист. Ермолова: «Кто стрелял?» Ее партнер, не переводя дыхания, вместо «Ваш муж!» отвечает: «Вах мух!» Ермолова повторяет в ужасе: «Мох мух?» – и падает без чувств.
Серж расхохотался. История была давняя, наверное, когда-то он слышал ее и сам. Почему Аня о ней вспомнила после его слов о музе, было непонятно.
– О господи, – проговорил он, чуть успокоившись. – Ты к чему это?
– Да ты сказал «муза». А у нас историю костюма преподавала такая заядлая театралка, Муза Львовна. Она каждую лекцию с баек театральных начинала. Ну, чтобы наше внимание привлечь.
– Тоже вариант. Внимание господ студентов не так просто привлечь…
– Временами да… Мы такие, нас завоевать надо.
– «Какая прелестная школа…» – задумчиво проговорил Серж.
Аня вздрогнула.
«Вот, дружище, сейчас я тебя! Чтобы о блондинках вообще никогда не вспоминал!»
– «Интересно, когда они поймут, что эта штука никогда не свалится?»
Серж слегка оторопел. Десятый том, его любимый из двадцатипятитомника!.. Каждый рассказ он знал буквально наизусть. И вот находится девушка, которая мало того что понимает, о чем он говорит, так еще и цитату может продолжить… И не какая-то заучка, очки минус десять, а по-настоящему красивая, умная девушка. Которая тем не менее терпеть не может, когда ее называют блондинкой.
«Господи, неужели после всех этих бесконечных ног от коренных зубов ты мне послал нечто настоящее?»
Конечно, к своим тридцати четырем Серж повидал немало ног, достаточно длинных, немало бюстов, с которыми можно было беседовать, не обращая внимания на их владелицу, и немало фигур, которые напрочь отбивали всякие мысли. Но то, что хорошо в восемнадцать, как-то перестает действовать в тридцать. И хочется не просто бюста, ног или фигуры, а сначала мозгов, души, чувства юмора. Да, хорошо, когда все эти детали присутствуют, но только как оправа драгоценного камня, именуемого умом.
«Ну что ж, сейчас проверим… если ты и теперь поймешь, значит, я не зря тогда пошел с Владом в боулинг…»
– Школа… Он… Погодите! Он ходит в школу!
– А заканчивалось все так, – с улыбкой перебила Аня. – «Вы захотите встать пораньше, чтобы не опоздать в школу!»
– Ты знаешь, откуда это?
– Серж, да это же мой любимый десятый том, честное слово! Я его почти дословно могу процитировать.
– Правда?
– Конечно. И про поганого ниггера, и что нет ничего хуже, чем половина пары…
Серж откинулся на спинку плетеного кресла. Да, это она! Ему наконец повезло!
– Ты не поверишь, Ань, но это и мой любимый том… Хотя я всю серию люблю.
– Ой, ну конечно! Одна только «рыжеволосая астронавигатор» чего стоит!
Серж довольно улыбался. Милая, светлая, умница. Шьет, наверное, хорошо. «Вот бы ее с мамой познакомить. Хотя, когда я еще доберусь до дома… И когда еще смогу помириться с отцом…»
– Ань, а ты хорошо шьешь?
– И на машинке умею…
Анин собеседник усмехнулся, как ей показалось, чуть саркастически.