Хочу, чтобы мы были вместе
Шрифт:
Без слов она давит сильнее на мою грудь, перекидывает ногу через мою и быстро встает с пола.
– У меня еще работа. Увидимся за ужином, милый, – говорит она, громко, чтобы Стратфорд слышал, разворачивается и уходит.
Я смотрю ей вслед, наблюдая, как движется ее попка, а высокий хвост волос покачивается у ее плеч, пока что-то не загораживает мне обзор.
Я раздраженно поднимаю взгляд и вижу над собой Джейсона с протянутой рукой и изумленной улыбкой на лице. Я отбиваю
– Ооо, могучий упал, – смеется Джейсон.
– Отвали, – бурчу я, толкая его плечо своим, проходя мимо и из комнаты, чтобы спрятаться где-то до ужина и привести мысли в порядок.
Вот вам и отсутствие намеков от Кэмерон. Если она хочет бросить вызов, а, судя по ее взгляду на меня, пока она облизывала губу и неспешно слезала с меня, так и есть, то она это получит.
«Игра началась».
Глава 25
Кэмерон
Амелия была права: Эверетт – лучшее отвлечение.
Стресс, с которым я жила месяцами, из-за возможного закрытия лагеря, не проявлялся несколько дней. Я уже не начинала вдруг рыдать, и спалось мне лучше, даже с Эвереттом, ночующим в моей гостиной. Острая боль потери Эйдена не будила меня посреди ночи. Я могла думать и сосредоточиться лишь на том, как понять моего лучшего друга.
После урока самозащиты, когда я восприняла слова Амелии всерьез и решила чуть увеличить жар, чтобы посмотреть, как отреагирует Эверетт,– он поступил не так, как я думала. Он не рассмеялся, не спросил, чем я занималась, не посмотрел как на сумасшедшую. Он поддался, и моя голова кружилась от возможностей и желания большего.
Два дня назад мы ездили на квадроциклах по туристической тропе, чтобы убедиться, свободен ли путь для кемперов. Я глупо забыла проверить полон ли бензобак, и мотор заглох на половине пути обратно к амбару, у конюшен, где мы хранили квадроциклы и машины для гольфа для быстрого передвижения по лагерю. Пришлось ехать на квадроцикле Эверетта. Усевшись на сиденье позади, я поставила ноги впритирку к ногам Эверетта, прижалась грудью к его спине и крепко обхватила руками за талию. Я закрыла глаза и прильнула щекой к его спине, прижала ладони к мышцам груди, опасно низко на животе. Я ощущала, как его мышцы напряглись, когда ладонь, что была ниже, стала соскальзывать, и он быстро вдохнул.
Он отплатил мне, научив меня вчера водить грузовик с механической коробкой. Этот грузовик для экстренных случаев был у нас очень давно, но у меня все не доходили руки научиться им пользоваться. Я сбилась со счета, сколько раз тормозила грузовик – не из-за того, что я не могла понять указания Эверетта, а из-за того, как близко он сидел ко мне на скамье и прижимал руку к моей спине. Я ощущала запах мыла от его кожи от недавнего душа, его дыхание задевало мою шею, пока он терпеливо рассказывал, что делать. Когда он положил свободную ладонь поверх моей на рычаг переключения передач, чтобы помочь, я затормозила. Когда он опустил ладонь на мою голую ногу и медленно подвинул ее до колена, говоря, как разогнать грузовик, я убрала ногу с педали, и машина встала.
Что-то в Эверетте изменилось. Его взгляды стали пристальнее, он удерживал мой взгляд, и я не выдерживаю и отворачиваюсь, потому
Я хочу спросить у него, что происходит, но не могу. Я хочу спросить, почему он смотрит на меня так, будто хочет и с трудом сдерживается, но не могу. Я боюсь озвучивать то, что происходит между нами. Я словно лечу к небу на пузырьке, наполненном желанием, и если заговорю, то кто-то лопнет его иголкой, и я рухну на землю.
Я не готова падать. Я не готова выяснять, почему Эверетт вдруг стал смотреть на меня так, словно не мог наглядеться, не мог перестать касаться и был в миге от того, чтобы притянуть меня к себе и дать почувствовать вкус его поцелуя.
Я не хочу знать, делает ли он это из-за Стратфорда, потому что благотворительный ужин быстро приближается, и крайний срок для того, чтобы Стратфорд поверил, что мы – счастливая женатая пара, управляющая лагерем, почти настал. Не важно, что половина того, что Эверетт делает, сводя меня с ума, происходит, пока мы одни, и Стратфорд не видит. Может, он думает, что нужно поддерживать игру и наедине, чтобы вести себя правдоподобно, когда мы не одни. Я не хочу думать, что он может использовать меня для своего отвлечения. Чтобы забыть о том, что видел и делал заграницей, как было той ночью, когда он попросил лечь с ним на диване после его кошмара. Или чтобы забыть о том, что не был на похоронах Эйдена.
«Может он просто флиртует и играет с моими эмоциями сам того не осознавая».
Печально, но я понимаю, если он и правда так делает. Я понимаю и даю ему продолжать, чтобы убрать его боль и вину, как бы это ни сказывалось на мне.
Я не готова лопать свой пузырек. Я не готова к боли от падения. Он счастливее, чем когда-либо. Улыбается проще, смеется сильнее, и его лицо не искажено морщинами тревоги, и он не пялится вдаль, затерявшись в воспоминаниях и боли. Он флиртует, дразнит и отвечает на мои игры без колебаний.
Я хочу этого от него. Я всегда хотела этого от него. Я хочу быть той, кто делает его счастливым, какой бы ни была цена, и теперь у меня получается, и я не спешу портить все, открывая рот и изливая свои сомнения.
– Если он снимет футболку и нырнет в воду, я буду биться с тобой за него, – шепчет Амелия, подходя ко мне на пристани и пялясь на маленький пляж, окружающий озеро.
Эверетт стоит на песке, скрестив руки перед собой, кивая на слова спасателя. Его плавки в стиле пляжных шорт подчеркивают его потрясающий зад, и футболка лагеря натянулась на мышцах его груди и спины, от чего мои ладони покалывают, вспоминая, как ощущалось, когда мои руки были вокруг его тела, а ладони прижимались к той груди.
Обычно мы не водим отдыхающих сюда, пока не начинается летний сезон, но раз в месяц мы открываем лагерь на день, чтобы дети, которые еще тут не были, могли все попробовать и посмотреть, понравится ли им у нас. Мы не предлагаем все занятия лагеря в день открытых дверей, но даем достаточно, чтобы они поняли, как проводят время в лагере «Райлан». Наверное, в этом месяце стоило перенести день открытых дверей, потому что до благотворительного ужина оставался всего день, но когда я поняла это, было уже поздно. Мне нужно подготовить миллион вещей для ужина, стараясь не паниковать, что не хватает времени, чтобы убедить Стратфорда дать нам денег, но вместо этого я стою на пристани и любуюсь Эвереттом, мысленно желая, чтобы он снял футболку, как и говорила Амелия.