Хочу проснуться, когда все закончится
Шрифт:
Именно таким я сейчас себя и чувствовал. Становилось все сложнее дышать, будто мне дали под дых. Приходилось молчать, чтобы не расходовать силы, которых и без того становилось все меньше.
После отъезда Люси все ходили с озабоченными лицами, будто попали в другую реальность. Тетя Кэрол не выпускала из рук телефон, пока Люси не сообщила, что их самолет взлетает. Лишь только после этого, поужинав в полной тишине, все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.
Мне даже стало легче, когда я остался наедине с собой. Все
Мышцы то сокращались, то расслаблялись с такой силой, словно больше не реагировали на сигналы мозга, а беспорядочно совершали свои действия. Волнение и страх росли во мне, как опухоль, от которой уже не избавиться, которая поразила все тело изнутри и вот-вот убьет его.
Не раздеваясь, я свернулся комочком на кровати, прижимая руки к груди. Резкая головная боль застала меня врасплох, когда я встал с кровати, чтобы закрыть в комнату дверь. Спотыкаясь, и чуть не падая от бессилия, я вернулся на место и сел, обхватив голову руками. Я не знал, как мне с этим бороться. Баночка с таблетками - единственное, что могло помочь. Но эта мысль вытащила из памяти картинку, показав мою квартиру, где в темной пустой комнате на тумбочке у телевизора осталось мое спасение и избавление.
Словно узнав об этом, боль ударила с новой, еще большей силой. Мне хотелось вырвать себе сердце и уничтожить, растоптать его, чтобы больше ничего не чувствовать.
До скрипа сжимая зубы, чтобы не закричать, я готов был умереть, лишь бы не чувствовать и не осознавать всего того, что со мной происходит.
Не знаю, сколько прошло времени, но я вдруг почувствовал, что это состояние стало родным и привычным. Оно позволило смириться с ним, сдружиться. Теперь мне было не так одиноко.
Закрыв глаза, я почувствовал умиротворение. Стало легко и спокойно. Но надолго уснуть не удалось. Я проснулся от ощущения чьего-то присутствия рядом со мной. Испугавшись, что что-то могло случиться с Люси, я резко открыл глаза и сел. На краю кровати сидела Эмили. Она тихо плакала, закрыв руками лицо.
Я даже, признаться облегченно вздохнул, что это была не тетя Кэрол.
– Эмили, что ты здесь делаешь?
– почему-то шепотом спросил я.
Она не отвечала.
– Эм, что случилось?
– Больно говорить...
– тихо сказала она, продолжая плакать и смотреть в пол.
Мне стало стыдно, что я все время ее обижал. Я придвинулся ближе и взял ее за руку.
– Эмили, ты можешь мне доверять.
Еще с минуту она молчала, будто не слышала мои слова.
– В последнее время мне так больно... вот здесь... и вот здесь - она положила ладонь на грудь, а потом дотронулась до головы.
– Эта боль все время нарастает, и я все чаще чувствую, что уже не спастись. Что я лишь пыталась обмануть себя... и тебя...
– Наверное, никто сейчас тебя не поймет так хорошо, как я...
– Я так хочу любви и тепла... жить
– Эмили, я не виноват в твоих бедах, - я даже разозлился.
Мало того, что она меня преследует, так теперь еще и обвиняет. Это уж слишком.
– Послушай, Эмили, мне тоже сейчас тяжело. Моя жизнь похожа на какое-то беспорядочнее движение событий. Или наоборот связных. Я уже сам запутался. Я каждый день жду, что моя жизнь наладится. Но иногда кажется, что становится только хуже... Но я же никого в этом не виню. А ты говоришь, что я испортил тебе жизнь, хотя мы почти не знакомы.
Эмили посмотрела на меня так, будто я сказал самую невероятную чушь, какую только возможно. Только она хотела открыть рот, чтобы в очередной раз мне возразить, как я вспомнил об одном очень важном деле.
– Слушай, Эм, - я резко оборвал разговор, не желая больше его продолжать.
– У меня есть знакомая девушка, которой я бы хотел помочь. У нее недавно погибла сестра. Ты бы не могла устроить им встречу?
– Дэн, ты в своем уме? Как я это сделаю!?
– громко сказала Эмили, уставившись на меня, как на умалишенного.
– Так же, как ты сделала это с моей мамой.
– Я не понимаю, о чем ты. Я ничего такого не делала.
– Эмили, ну я же уже извинился!
– разозлился я.
– Наши отношения не должны касаться других людей. Тем более, когда ты реально можешь помочь. Приведи Аманду, а я приведу Сару. Что сложного?
– Как я ее приведу, если она умерла?
– Моя мама тоже умерла, но ведь ты же смогла ее найти, - внутри меня разгоралась злость на Эмили и ее нежелание помочь.
– Я не делала этого и не смогла бы, даже если захотела. Они ведь мертвы! А мы нет!
– Господи, ты опять за свое! С тобой невозможно разговаривать! Ты сама-то себя слышишь? Ты слышишь, какую чушь несешь!? Ты - эгоистка! Ты любишь только себя и свое горе.
– Что?!
– ее глаза снова наполнились слезами.
– Да что знаешь о любви!? Ты стер почти всю свою память вместе с теми, кого любил, и кто любил тебя! Из-за твоей трусости мы теперь оба страдаем! Вот только ты теперь ничего не помнишь, а я помню все! Я помню каждый день, каждую минуту того, чего ты уже не вспомнишь никогда. И я все равно хочу жить, а не смотреть, как ты медленно нас убиваешь!
– Дэни?
– услышал я голос тети Кэрол за дверью. И только повернулся, чтобы попросить Эмили уйти, ее уже не было.
Дверь медленно открылась и тетя Кэрол робко заглянула.
– Дэни, к тебе можно?
– полушепотом спросила она.
– Да, конечно.
– Я услышала, что ты с кем-то ругаешься...
– Прости. Наверное, всех разбудил. По телефону громко разговаривал, - продолжал я безнадежно врать, испугавшись на миг, что это войдет в привычку.
– Может, останешься у нас на несколько дней? После отъезда Люси кажется, что в доме так пусто.