Хочу тебя, девочка
Шрифт:
— Извините, у меня тут некоторый беспорядок, — произнесла, отодвигая с прохода коробки.
— Да, я в курсе, — заметил гость весьма сухо. — Могу я поговорить с вами, Марина?
— Кажется, мы уже разговариваем, — улыбнулась я. — Проходите в зал. Хотите чего-нибудь?
Он приоткрыл рот, вероятно, намереваясь отказаться, но вдруг передумал.
— Да, чаю, пожалуйста, — улыбнулся до тошноты вежливо.
Кивнув, я отошла на кухню, чтобы среди пакетов с провизией, купленной накануне, найти чай.
—
— Ничего страшного.
Похоже, происхождение чая его и впрямь не волновало. Он сидел, внимательно рассматривая меня, словно какой-то экспонат в музее, затем наконец произнес:
— Марина, я решил призвать вас к здравомыслию.
Мои брови взлетели вверх.
— Вот как? — ответила с искренним изумлением. — Извините, но я не очень понимаю, о чем вы.
— А вот мне кажется, что понимаете, — тонко улыбнулся собеседник. — Прекрасно понимаете, что рядом с Камилем вам не место.
— Не знала, что вы помогаете ему не только в деловых вопросах, но и в личных, — откликнулась холодно.
— Я просто переживаю за него, потому что он мне… больше, чем друг. Камиль мне почти как отец.
— Не понимаю причины ваших переживаний, — ответила тем же тоном.
— Неужели? — выгнул Ежов черную бровь. — Хорошо, я поясню. С тех пор, как он связался с вами, он почти не думает о делах, потому что вынужден постоянно решать ваши проблемы. Это очень плохо сказывается на бизнесе…
Кровь бросилась мне в лицо. Значит, мои проблемы стали общественным достоянием…
— Собственно, столь сомнительные приобретения, как эта квартира, — обвел Ежов жестом помещение, — тоже не слишком выгодные финансовые вложения.
Сжав челюсти, я встала со своего стула. Сухо отчеканила:
— Мне кажется, Камиль взрослый человек и сам разберется со своими вложениями и прочими тратами. Так что, будьте добры…
Я красноречиво кивнула на дверь.
Ежов поднялся. Произнес уже мягче:
— Не обижайтесь, Марина. Но вы и сами сознаете, что это ненадолго. Скоро Камиль наиграется — также, как это бывает у него всегда — и уйдет. А вы можете прекратить все куда раньше. Если он вам дорог, не тащите его за собой на дно.
С этими словами он вышел, а я осталась стоять, со стучащими в висках последними произнесенными Ежовым словами.
Конечно, этот человек был прав… в каком-то смысле. Я действительно находилась на дне жизни, и Камиль, что стоял на верхней ступеньке, был вынужден мараться, опускаясь до моего уровня. И все же…
Вспомнился наш утренний разговор. В такие моменты я забывала обо всем, что нас разделяло. Все казалось таким неважным, таким незначительным… И хотя я не знала, куда ведут эти отношения, мне просто было… хорошо. Да, рядом с Камилем мне было хорошо.
Чтобы
Подойдя к старому комоду — наверно, он достался отцу еще от бабушки и дедушки — я попыталась выдвинуть нижний ящик, чтобы сложить туда вещи. Но ничего не получилось — ящик не выдвигался до конца. Похоже, внутри что-то застряло.
Нырнув в глубину комода рукой, я убедилась в своем предположении. Немного повозившись, извлекла наружу тетрадь — судя по выцветшей обложке и пожелтевшим листам, очень старую.
Безо всякой задней мысли я распахнула ее, ожидая увидеть там что-то вроде сборника семейных рецептов или адресов и телефонов родственников и знакомых. Но в итоге наткнулась на слова, написанные хорошо знакомым почерком, от которых перед глазами все резко поплыло.
«Сегодня утром привезли девочку…»
Часть 26. Камиль
Я сразу понял, что что-то не так, стоило мне оказаться на пороге Марининой квартиры. Она открыла дверь, и пробормотала что-то вроде:
— Сейчас… пять минут.
И я был готов ждать, когда она соберется, хоть до второго Пришествия. Ждать спокойно и не дергаясь, если бы не видел, что Марина чем-то обеспокоена.
Причин этому могло быть много. Начиная с того, что ее матери стало хуже, заканчивая желанием держаться от меня как можно дальше, которое появилось у Марины. И что тогда удерживало ее рядом со мной в данный момент? Зависимость? Благодарность за то, что я сделал? Черт бы все побрал! Совсем не этого я желал. Совсем не этого жаждал.
— Едем? — уточнил я, когда Марина была готова.
Я словно давал ей возможность передумать, но искренно надеялся, что этого не случится.
— Да. Конечно, — неуверенно ответила девочка, после чего мы с ней направились к припаркованной возле подъезда машине.
— У тебя что-то случилось, но говорить об этом ты не желаешь, — сказал я, когда мы заказали ужин и официант удалился.
— Можно сказать и так, — уклончиво ответила Марина и сделала вид, что продолжает изучать меню, которому и без того уже успела уделить множество внимания.
— Хорошо, требовать ответа не стану, — пообещал я, пристально глядя на девочку. — Но если вдруг тебе нужна моя помощь, говори.
Она вскинула на меня взгляд и посмотрела так, словно решала, может ли мне довериться или нет. И я уже готов был прибавить что-то еще, попытаться убедить ее, что совсем не нужно бояться быть рядом со мной той, кто нуждается в заботе, как Марина помотала головой и твердо сказала:
— Мне ничего не нужно. Ты и так очень много для меня сделал.