Хочу тебя любить
Шрифт:
Кричу, когда собравшееся напряжение, наконец, мощным ударом, словно молния, разбивается.
Раскат удовольствия на долгое мгновение ослепляет и оглушает, но финальные толчки и рычащий стон Кира я все-таки слышу. Конвульсии, которые сотрясают его тело, пока он изливается внутрь меня, вызывают у меня инерционную пульсацию. Я чувствую его раскаленную содрогающуюся плоть. Ощущаю, как он наполняет меня своим семенем. И как некоторое количество спермы выплескивается наружу, потому как Бойка никак не может прекратить движение. До
Только раскидав все силы, отрывается от моих губ, резко вдыхает и буквально падает на меня. Скользнув ладонями по столешнице, в какой-то момент ловит равновесие. Но голову от моего плеча не отнимает. Дышит так часто и горячо, что меня через ткань халата обжигает.
– Пиздец, скачка… – хрипит он. – Вот это я понимаю… Любовь.
– Любовь? – машинально повторяю я таким же сорванным голосом.
– Ага… Теперь точно воскрес… Живой…
– Живой? – переспрашиваю и сдавленно смеюсь.
Бойка поднимает голову.
Красный, мокрый от пота, волосы торчком, взгляд безумный.
– Живой, киса родная… Живой! – выкрикивает, как победитель. И тут же изнуренно выдыхает: – Ух, блядь…
– Без «блядь», – больше шутливо его ругаю.
Ухмыляется, но принимает во внимание.
– Ух-х-х… – тянет басом. – Без «блядь», конечно.
– Бойка!
Дальше возмущаться не дает. Перехватывая мои руки, зачем-то заводит их мне за спину.
– Люблю тебя, киса, – закрывает рот своим ртом. Не целует, просто припечатывается. Отрываясь, в глаза смотрит и снова повторяет: – Люблю.
Я, безусловно, не могу не ответить.
– И я тебя люблю, родной, – рвется это признание из самого сердца.
– Живем, – подытоживает Бойка. Еще раз прижимается к моим губам ртом. Протяжно выдыхает. А после сражает до нового приступа хохота вопросом: – А че там, пожрать что-то осталось?
Глава 58
Ставку на максимум, родная. Поднимаю. Принимай.
– Не будешь ты курить, я сказала, – задушенно тарахтит Варвара и, выдернув у прихуевшего меня сигарету, рвет ее на ошметки.
После смотрит вызывающе.
Я закипаю. С трудом сглатываю, чтобы толкнуть все свое дерьмо обратно. На автомате прячу руки в карманы широких спортивок.
– Справилась? – выдыхаю глухо.
– А ты что думал? – звенит в ответ моя ненаглядная. – Месяц назад легкое оперировали!
– Правильно. Месяц назад, – расставляя акценты, тоном слегка жещу. – Норма уже. Я в норме.
– Ничего подобного. Я тебе себя гробить не позволю! Ты за меня волнуешься, а я – за тебя. Пойми ты!
– Сравнила!
– Все правильно сравнила! Но ты же чисто из своего ослиного упрямства будешь гнуть в другую сторону.
– Это у меня ослиное? – хоть давлю интонациями, на рев не срываюсь. На хрен. В моем доме ора не будет.
– Курить тебе нельзя!
– Короче, – грубо бросаю и выхожу из кухни.
Знаю, что права. Все я понимаю. Но тушить пожар все равно приходится. В душе накручиваю смеситель, пока холодная не падает. Гасит стремительно. Пара минут, и стихает. Еще пару минут стою, чтобы наверняка.
Бреюсь уже на холостых. Полный штиль внутри.
Однако в спальню иду с опаской. Медленно ступаю. Планомерно пересекаю пространство. Застаю Варю в кровати. Притормаживаю, потому как эмоциональный фон меняется с такой скоростью, что меня буквально на лопатки роняет. Затапливает грудь этим термоядерным месивом под кодовым словом «любовь». Спешно перебирая ситуацию, проверяю сказанное на адекватность. Я же ее не обидел? Вроде никакой запредельной хрени не выдал.
Глубоко вдыхаю, чтобы прибить бешеные излишки чувств, прежде чем полезу к ней в кровать. К слову, обычной реакции со стороны Центуриона не удостаиваюсь. Ни тебе кровью и потом заслуженного: «Давай, скорее, Кир. Я мерзну», ни смертельно необходимого взгляда.
«Мы» на спине лежим и сосредоточенно пялимся в экран телефона.
Лады.
Двигаю ее к стенке осторожно. Не хочу, чтобы шипела и брыкалась. Но когда Варя, в ответку на мое благородство, демонстративно жопой от меня вертит, к херам выбивает из седла.
Шумно выдыхая, резко сокращаю расстояние. Руками обволакиваю и дергаю на себя, пока эта круглая вертлявая ехидная задница не находит свое место – у моего члена. Центурион от неожиданности даже телефон свой роняет. Дергается разок, но почти сразу же затихает.
– Прости, – хриплю ей в ухо, одним махом скидывая весь скопившийся по эмоциям груз.
– Ты…
– Базара нет, осел.
Варя с дрожью выдыхает в стену. Обмякает полностью. И я тут же бросаюсь одурело зацеловывать ее шею. Ладонью по телу несусь. Сначала под футболку, чтобы грудь сжать, перекатить пару раз сосок. А потом вниз – в трусы.
– Боже, Бойка…
– Я тебя все…
– И я тебя все… А-а-х…
Пусковую точку нахожу, стонет так, что у меня в ушах звенит. Вот пусть лучше стонет, чем кричит.
– Сейчас полетим... – обещаю с довольной ухмылкой.
Сердце набатом валит в груди. Во всех уголках тела шумно и горячо становится. Но в пах сливает самый кипяток.
– Упрись руками в стену, – командую я.
– Что?
– Или лучше давай так… – подрываюсь сам и Варю поднимаю. В коленно-локтевой замирает испуганно. Я, конечно, тоже козлина, не подумав, тут же сдергиваю с нее трусы. – Блядь… – выдыхаю с запоздалым раскаянием. Но вены-то уже топит адреналиновой волной. Обхватывая поперек тела руками, прижимаюсь. Но не для того, чтобы трахать. Точнее, пока не трахать… Ласково касаюсь губами уха. – Не бойся, киса. Все нормально. Расслабься.