Хочу тебя в долг
Шрифт:
Ситуация становится хуже.
Амбал разражается хохотом.
— Это разогрев, — хмыкает он, щипает меня за ягодицу, заставляя взвизгнуть и резко отрывается от тела, разрывает наш тесный контакт. — Гондон сменю и продолжим.
— Наверное, время нужно, — закусываю губу. — Ну не сразу ведь…
Замолкаю. Закашливаюсь от волнения. Приподнимаюсь на локтях, наблюдая за ним. Даже не скажешь, что мужчина достиг разрядки. Его орган не выглядит обмякшим, почти не теряет свои угрожающие объемы.
А я… губу случайно прокусываю. До крови. Но и боль не отрезвляет.
Я ощущаю себя как под тем проклятым наркотиком. Только без какого-либо наркотика. Я под Амиром. Он и есть самый опасный препарат. Доза яда.
Глава 38
Звездень.
Иначе и не скажешь теперь. Мат мне запрещает. Укрощает. Когти обрезает. Клыки вырывает. Скоро плюшевым стану. Размякну. На дела болт забью и соплями по ней окончательно изойду.
Хотя… ну, куда уже дальше? Куда круче-то? Ниже не упадешь.
Девка из меня веревки вьет. Шелковым делает. Звезда. Реально. Сам себя не узнаю. Даже толком не отстреливаю, как ей удается все это проворачивать. Мягко так. Ловко. И не тянет взбунтоваться. Наоборот. Точно должное воспринимаю. Долбанулся в край.
Охренеть. Зубы скрипят, а внутри что-то растекается, прямо под ребрами льется. Течет.
Я теку. Как девчонка. По ней. От нее. Думал, изжога мучает. От того так хреново. Но черта с два. Другое совсем. Гребаная нежность. Чертова ласка изнутри душит, как петля шею стягивает.
Не смотрю на деваху. А то мозгом тронусь. Сорвусь и без всяких резинок свою законную собственность выдеру. Насквозь ее звезду продеру. Такую трепку устрою, что никому мало не покажется. Соседи на вопли сбегутся. Мир пополам треснет. Всю реальность на своем члене прокручу. Разнесу на хрен. В щепки раздолбаю.
Меняю гондон. Покрепче выбираю. Для второго раза только так. Иначе резина треснет, лопнет от напора. Накончаю в девчонку и точно ребенка ей заделаю. Как бы ни было сильно искушение накачать ее своим семенем, наполнить до краев. Надо сдержаться. Притормозить. Рано пока. Успеем.
Я знал, что разряжусь, как только всажу в нее. На всю длину войду и тут же обойму внутрь выпалю. До предела дошел. Еле держался, чтобы мимо не выстрелить. Чудом дотерпел до последнего. Вогнал по самые яйца и отпустил это. В момент.
Но кто же знал, что и она кончать начнет?
Тут же. Сразу. Как по команде.
Сатанинская девка. Исчадие ада. Дрянь.
Еще и так сладко. Жарко. Возьмет член в плен. Обтянет. Выдоит до капли. Череп на части расколет. Нутро выкрутит.
Долбануться просто. Охренеть.
Может, у нее там и правда звезда? Золотая. Бриллиантовая. Нет,
Бабы часто подо мной кончали. Я всегда знал. Чувствовал. Мужик это реально чует. Тело не обмануть. Не предать. Все на рефлексах. И редкая телка умеет щелью играть. Изображать все эти спазмы, судороги, сокращения. Даже самая крутая шлюха природу не обдурит. Орать легко. Выть тоже. Спину расцарапать, дергаться как в припадке. Дело практики. Многое отчебучить можно. Только мышцы не солгут. Там четко.
И дьявол. Как же она содрогалась подо мной. Всего минуту назад. Как же ее трясло и подбрасывало. Капитально. Отвал башки. Гребаный взрыв.
Еще и с одного толчка. С одного удара. С первого проникновения.
А дальше как? Потом? Всегда так будет? Раз за разом? Все жилы вытянет?
Член на дыбы встает. Подергивается. Жеребец рвется вскачь. В бой. Бесы буянят, жаждут вонзиться в свежую плоть.
Возвращаюсь на кровать. Нависаю над девчонкой. Накрываю ее голое белое тело своей тенью. А хотел бы собой накрыть. Навалиться всем весом.
Нельзя. Черт. Ничего нельзя сейчас.
Я никогда о бабском удовольствии не заботился. Не парился по этому поводу. Главное было самому напряг сбросить, а телки сами по себе заводились. У кого от бабла глаза сверкали, у кого от здорового хуя между ляжек текло. Шалавам много не надо. Цацки. Трах. Вот и все. Морали там ноль. Чувств нет. Чисто инстинкт. Примитив.
Но эта…
Дьявол. Она другая. С ней по-нормальному надо. По красоте. По романтике. Напоминаю себе об этом, похоть одергиваю, а в паху горит. Смотрю на нее и сатанею.
Пытка какая-то. Серпом по яйцам. Аж в животе ноет.
— Амир, — говорит, будто стонет. — А-амир.
Губы кусает. Никак не уймется. По щекам слезы бегут. А лучше бы моя сперма потеками засыхала. Дурею от предвкушения.
— Это всегда так? — спрашивает и краснеет. — Ну… быстро? И… мощно?
Рот ей закрываю. Запечатываю своим ртом. Слизываю кровь проступившую на губах. Как маньяк. Насытиться не могу. Зацеловываю до стонов. Надсадных. Сдавленных. До трепета довожу. И дальше толкаю.
Что за девка такая? Каждый раз — бездна.
Сожрал бы ее. Живьем. Сейчас. Но трахать охота. Совсем ошалел. Оголодал. Хочу ее. Хочу. Одержимо. Дико. Не в долг. Навсегда. До последнего вздоха.
Отрываюсь. Только чтобы в шею впиться. Пульс поймать. Кровь бьет прямо в мой язык. Выдает возбуждение. Втягиваю в рот кожу. Нежную. Тонкую. Всасываю, отметить жажду.
Пусть все видят. Пусть знают. Чья она. Моя. И только. За нее урою. На куски порву. Любого в землю вгоню. Раскатаю на хрен. Мокрого места не оставлю.