Хочу - творю, хочу - вытворяю
Шрифт:
— И правильно, что не пойдет. Маленькой Золушке в двенадцать пора в кроватку! — издевательски пропели у меня из-за спины. Еще один «огневик» — Лара по прозвищу Зеленка. Почему ее так звали, никто не знал, но имечко прикипело намертво.
— А ты вообще молчи, гадюка. — Вступился за меня Вихрь. — Тебя ведь как всегда Горец выгонит еще до начала праздника, так что сиди и не высовывайся.
— Ой, кто бы говорил! Этот Горец ничего не умеет, кроме как гонять слабеньких девушек!
— А вон, кажется, он идет! — обернувшись, сказала Сашка. И действительно, к нам приближался жилистый
— Привет. — Сухо поздоровался он в своей обычной манере. Мы кивнули. Зеленка окинула его ненавидящим взглядом и пошла прочь. Мы молча и напряженно проводили ее.
— А почему она тебя так не любит? — спросила я у Горца, но ответил мне, как обычно, Вихрь:
— Каждый раз эта гадюка — я поморщилась, и он язвительно исправился — Зеленка перед началом праздника устраивает драку или скандал, а Горца всегда назначают ответственным за порядок. Вот он ее и гоняет.
— Так все просто?
— Да, а чего усложнять? — Усмехнулся Горец и по своему обыкновению ушел, не попрощавшись.
Он был скрытным и неразговорчивым, неохотно общался с другими учениками, в основном по делу. Его настоящее имя всегда оставалось под грифом тайны, и даже учителя предпочитали прозвище.
— До полуночи осталось пять часов. — Обеспокоенно сказала Сашка, посмотрев на часы в конце коридора.
— Ну конечно! Это же так мало! Надо же еще марафет навести! — насмешливо воскликнул неугомонный Вихрь, за что получил с двух сторон по подзатыльнику: от подруги и от меня. «Ибо нефиг», как говорит наш «любимый» Водяной, когда на него находит философское настроение.
ГЛАВА 3
Наверное, стоит рассказать о нас немного подробнее. Мы с Вихрем учимся в параллельных классах, Горыныч — на год младше, а Сашка со мной в одном. Теперь про остальных: Водяной — старшеклассник, на два года старше меня, но ведет себя как свой в любой компании, Зеленка — мелкая пигалица — одноклассница Горыныча, а вот Горец… если честно, он на школьника вообще мало походит: замкнутый, редко разговаривает, ведет себя отстраненно, общается больше с учителями и держится на равных. В нашу компанию затесался по чистой случайности. То ли он в чем-то кому-то помог, то ли ему помогли не один раз: вот и завязалось. Никто о нем толком ничего не знал, но одно все знали точно: Горец — странный парень. Поэтому и не задирали его, и не приставали. Опасались.
Втихомолку говорили, что он школьный психолог. А на вопрос: «Кто же тогда Степан Николаевич?» отмахивались и предлагали высказать свою версию. А версии были, и немало: слухи ходили, что он иностранный шпион, призрак недоучившегося студента, вражеский снайпер, выжидающий время для удара, в общем, один другого чудовищней. Правду, возможно, знали учителя, но они никогда бы не согласились открыть эту тайну за семью печатями.
* * *
Все как-то быстро разбежались по своим комнатам, а я осталась в коридоре, размышляя о несправедливости жизни вообще, и моей в частности. Решив, наконец, пойти в свою комнату, я (ну почему мне так везет!) наткнулась на Водяного, который, ухмыляясь, стоял, прислонившись к двери и скрестив на груди руки. Я остановилась перед ним, приняла
— И что же такой статный молодец делает в женском крыле поздней ночью? — Было только восемь, но это все равно бы не помогло.
— Жду тебя.
— Зачем?
— Поговорить.
И все это с насмешливым видом. «Издевается» — решила я.
— Может, ты перестанешь валять дурака и пропустишь меня в мою комнату?
— Нет. — Ухмыльнулся он. — Ты туда попадешь только вместе со мной.
Я опешила.
— Кажется, ты хотел поговорить? — его ухмылка стала шире. — Ну так говори!
— Не раньше, чем ты меня пригласишь.
Я задумалась. Кажется, у него что-то на уме. Надеюсь, не то, о чем я думаю. В прочем, пускать его я все равно не намерена.
— Я не приглашаю тебя. — Сказала я, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом. Эх, жаль, что я не огневик. Он рассмеялся.
— Тогда ты в комнату не попадешь.
Ну что ж, он меня вынуждает принять решительные меры. Я встала поудобнее, как будто, собираясь согласиться. Он, было, обрадовался, но я резко выбросила правую руку вперед, и ему в бок ударила мощная струя воды. Метод действенный, если знать, в какую точку бить. Я знала. Я все сделала правильно, но этот паразит и не подумал сдвигаться и продолжал нагло хохотать.
— Ты забыла, кто я? Я же «водяной»! Русалочка, что ты хочешь сделать? Вода не пойдет против меня!
Какая самоуверенность. А ведь он прав. Почти. Я направила струю воды ему под ноги — натекла солидная лужа — а потом быстро и зло толкнула в тот же бок. Полы в школе — ламинат, от воды он становится скользким, как залитый каток. Водяной взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но у него это слабо получилось. Однако паразит всегда остается паразитом. Падая, он схватился за меня, и я полетела прямо на него. От неожиданности я растерялась, и выставила вперед ладонь, которая с силой впечаталась ему в живот. Он сдавленно охнул, но меня не отпустил, а я продолжала пихать его, куда попало. Наконец, он столкнул меня с себя, не отпуская, впрочем, мою руку и рывком поднялся, потянув меня вверх.
— Ах ты, гадина! — Зло прошипел он. — Ну все!..
Он стоял передо мной, мокрый и злющий, как черт. То, что он пришел ко мне с какими-то нехорошими целями, было ясно, как день. Но я неожиданно успокоилась.
— Может, все-таки, скажешь, зачем пришел? — перебила я. Он недоверчиво покосился.
— Пригласишь — скажу.
— А если не приглашу, ты меня не пустишь в мою же комнату! — Я устало вздохнула. Не доверяю я ему, но ведь действительно не пустит.
— Ладно, приглашаю. — Устало сказала я. — Пусти только.
ГЛАВА 4
Он посмотрел еще недоверчивее, но отошел. Я пробормотала пару слов, и дверь, подчиняясь паролю, открылась. Если что, я все равно смогу спрятаться. Мой дом — моя крепость.
Я включила свет, села на стул, указала Водяному на соседний.
— И дверь закрой, пожалуйста.
Он подчинился и сел, все еще злобно поглядывая на меня.
— Говори.
— Я могу провести тебя на Шабаш. — Хмуро, нехотя сказал он. Я в недоумении уставилась на него.
— Что?