Хочу вернуть тебя
Шрифт:
– Евочка призналась, что ты не ее будущий муж, а настоящий брат, – сказал я, пока Лебедева подбирала слова.
И не успела она отреагировать на мою ремарку, как Быстриков выдохнул:
– Ну, слава яйцам! А то у меня уже неудобняк случился, что придется притворяться.
Я посмотрел на Еву с торжеством во взгляде. Она ответила мне таким испепеляющим взором, что будь я сделан из соломы – уже бы сгорел к чертям и развеялся по ветру.
– Может, сходим, выпьем? – предложил Быстрикову. – Тут барчик неплохой
Юра взглянул на сестру, но мельком. Было ясно, что разрешение ему не нужно.
– А давай. Дерьмовый день какой-то, – откликнулся он. – Ев, я ненадолго, – все же уведомил Лебедеву.
Она стояла, прижав к себе Маруську, и выглядела при этом такой трогательной в этом своем желании противостоять всему миру и мне в первую очередь, что у меня кольнуло в сердце.
– Делайте, что хотите! – наконец, воскликнула она и удалилась, унося с собой нашу дочь.
– Женщины, – пожал плечами Быстриков и направился к выходу из квартиры.
А неплохой он, в общем-то, парень.
***
Все летело черт знает в какую пропасть. Возникало желание схватить Маруську и бежать, куда глаза глядят. Ну почему у меня все в жизни было так сложно? Только родила ребенка, хотела насладиться материнством, а тут на тебе – бывший собственной персоной, причем с такими заявлениями, от которых хотелось взять что потяжелее и стукнуть его так, чтобы забыл не только дорогу сюда, но и собственное имя.
Уложив Маруську спать, я со злостью взглянула на часы в который раз. Ну и где, позвольте узнать, два этих архаровца? И в каком виде они собирались вернуться обратно? Точнее, вернуться должен был только Юрик, а наличия Андреева в моей квартире и в этом вечере не предусматривалось. Но отчего-то казалось, что с Егором я сегодня еще увижусь.
Вообще, в последнее время он только и делал, что врывался ко мне, и с упорством слона, оказавшегося в посудной лавке, уничтожал то, что я выстраивала годами.
Например, свою спокойную жизнь, где все было продумано и отлажено. Где мой брат не задерживался до полуночи, зная, что тем самым он нарушит мой покой и покой Маруськи.
С этим нужно было что-то делать. Я взяла телефон и принялась вновь и вновь набирать номер Юры. Бесполезно – мне ответом были равнодушные гудки.
– Да возьми же ты уже трубку! – процедила я, моля брата ответить.
И когда раздался скрежет ключа о дверной замок, встрепенулась и помчалась в прихожую.
– Сестренкаааа, – улыбаясь во все тридцать два, протянул Юра, которого едва ли не вносил в нашу квартиру Андреев. – Я так наклюкался.
– Вижу, – буркнула, подставляя плечи под левую руку брата.
Вдвоем с Егором мы буквально втащили его в квартиру и усадили на обувницу. Та жалобно скрипнула под внушительным весом Юрика.
– Но у меня есть ососна… обососна… обсосна…
– Обоснование, – подсказал Андреев.
Брат
– Точно! Обоссснаааа… короче, Егорка пояснит.
Неловко поднявшись, он зигзагами направился в свою спальню. Я подошла к приоткрытой двери и стояла, наблюдая за братом до тех пор, пока он не повалился на постель и не начал храпеть.
– Ну и что там за ососна-обоссна? – спросила, повернувшись к Андрееву.
Тот пожал плечами и ответил, при этом вид у него был весьма себе кровожадный:
– Девчонка ему изменила. Все как всегда, Лебедева.
Я нахмурилась вновь посмотрев на спящего брата. О том, что у Юрика имеется пассия, не знала. А тут оказалось, что она не только есть, но уже успела перейти в статус «была».
– Не знаю, что там всегда, – ответила с вызовом, закрывая дверь в спальню брата, – но спасибо за то, что доставил этого оболтуса. Хотя, благодарить, наверно, тебя не стоит. Раз уж ты сам был инициатором этой попойки.
На эту сентенцию Андреев не ответил. Зато вспомнил о другом, когда я уже собралась было выставить его прочь из квартиры:
– А что там с Копновым? Ты так бурно отреагировала на упоминание его имени, – спросил он, красноречиво потирая щеку.
– Ты действительно хочешь говорить о прошлом? – искренне удивилась я, сложив руки на груди и воззрившись на Егора.
– Об этой стороне – точно не хочу. Но придется, Ева. Потому что я уже сказал, что не отступлю и желаю принимать участие в воспитании того ребенка, которого ты уже мне родила. Ну и последующих, если ты решишь выносить остальные эмбрионы.
– Об этом забудь. Я вынашивала этот ребенка только для себя. И никакого твоего участия и тем более участия твоей жены я не потерплю.
– Я одинок, Ева. Жена ушла от меня к другому, оставив мне Ленку. Может, это знак? Может, нам стоит зарыть топор войны прошлого и объединиться ради наших девочек?
Я бы рассмеялась, будь у меня на это силы. Но все, на что меня хватило – обнять себя руками и отойти от Андреева, который сейчас казался мне как минимум змеем-искусителем.
Ведь так просто было сказать – да, давай зароем и топор, и лопату, и что там еще есть в арсенале орудий прошлого. И так просто было вновь сойтись ради тех, кто действительно был нам дорог.
Я даже могла представить, как вожусь с Леной, старшей дочерью Андреева. Как рассматриваю ее и составляю впечатление о том, какой будет Маруська через пару лет. Но вместо того, чтобы согласиться на это «предложение века», я вновь вернула разговор в русло прошлого:
– И правда – так что же все таки с Копновым? Не пояснишь?
– Тебе об этом лучше знать, – с насмешкой, явственно звучащей в голосе, ответил Егор. – Но, так и быть, поясню. Помнишь ту вечеринку у Свиридова, когда собирались на Хэллоуин?