Хочу замуж, или Русских не предлагать
Шрифт:
– Он его в глаза не видел.
– Толика по-человечески жалко. Хороший мужик был, щедрый. Смотри, сколько мне всего надарил. Он тебе совсем не нравился?
– Да какое это теперь имеет значение, нравился, не нравился. Мужчина неплохой, но в качестве мужа я его видеть не хотела. Он мне признался, как поднял руку на бывшую невесту и как её воспитывал и наказывал. Закрыл дома, предварительно вытащив из холодильника все продукты. Забрал ключи, оставил её на несколько дней. Девушка держалась на кашах.
– Ужас какой. Прямо садист. За такого замуж действительно опасно выходить. Он бы потом своё
– Я думала, может, иностранные мужики нормальные. Но и здесь кругом одни дебилы.
– А по-моему, хороший мужик национальности не имеет.
– Я уже сама не знаю. То ли мне не везёт с мужчинами, то ли мужчинам не везёт со мной.
– Конечно, тебе с ними не везёт. Почему-то одни уроды попадаются. Может, ты их поэтому и отстреливаешь, чтобы они другим девушкам жизнь не портили?
Я бросила в Зойку подушкой и прокричала:
– Зоя, почему ты мне не веришь?! Пусть не верит кто угодно, но только не ты! Я понимаю, что второй труп – это, правда, слишком подозрительно, но я клянусь – не убивала!
– Я тебе верю, – твердо произнесла Зоя и вернула мне подушку.
– Если бы я убивала, то убегала бы сразу. Я же не дура: убить и сидеть ждать полицию.
– Тоже верно.
– Тогда ты-то хоть меня не оговаривай.
– Тебя кто-то подставляет, – полусонным голосом произнесла Зойка.
– Кто?!
– Не знаю.
Глава 11
А потом началась череда бесконечных допросов. После одного из них переводчица сообщила, что со мной хочет поговорить журналистка. Увидев девушку, которая бежала за мной с диктофоном после того, как меня выпустили из тюрьмы первый раз, я разозлилась.
– Что тебе нужно?
– Я готовлю материал о роковой невесте, которая приехала за иностранным мужем в Германию и у которой один за другим погибают женихи. Точнее, она их убивает.
– То, что я убивала, нужно ещё доказать, – недовольно произнесла я. – И вообще, что касается немца, то меня полностью оправдали.
– А я слышала, что в связи с убийством гражданина Южной Кореи дело отправлено на пересмотр.
От последних слов журналистки меня залихорадило.
– Скажи, а в каких отношениях ты состояла с гражданином Южной Кореи?
– В дружеских.
– Только и всего?
– Это моё личное дело.
– Тем не менее полицейские нашли использованные презервативы. На дне мусорной корзины. Скажи, а ты приехала в Германию за иностранным мужем или как девушка, оказывающая интимные услуги?
– Я отказываюсь отвечать на провокационные вопросы, – произнесла я устало. – И вообще, оставь меня в покое. Не нужно обо мне писать.
– Как это не нужно?! Мы должны обезопасить мужчин, которые ведутся на русских роковых невест. Нужно развеять миф о том, что женщины из СНГ самые лучшие жёны в мире. Там, где они, там и преступность. Ничего хорошего от них ждать не стоит.
– Я повторяю ещё раз: ни на какие вопросы отвечать не собираюсь.
Вдруг журналистка достала фотоаппарат и стала меня фотографировать. Я закрыла лицо руками, и меня тут же отвели в камеру.
– Ты чего такая вздёрнутая? – не могла не поинтересоваться
– У меня всё очень плохо. Если журналистка не врёт, дело о снятии моих обвинений по немцу отдали на пересмотр. Кажется, меня хотят конкретно засадить.
– Не паникуй раньше времени. Тебе нужно нанять грамотного и хорошего адвоката.
– На какие шиши?
– Нужно звонить в Москву и просить родственников выслать денег.
На прогулке я вновь увидела лица, от которых, как мне казалось, недавно избавилась. В этой тюрьме так много наркоманок и реально обдолбанных девушек, что просто противно смотреть.
– Как они получают наркотики? – поинтересовалась я у Зойки, покосившись на наркоманок.
– Покупают у баландёров. Тут всё можно. Главное, чтобы на счете «бабки» имелись.
Больше всего меня бесил подъем ровно в шесть утра. Ни свет ни заря открываются двери хаты, заходит вертухай и кричит:
– Гутен морген!
– Херорген, – сонным голосом говорю я и тут же прикусываю язык, понимая, что вертухаев лучше не злить, так как последствия могут быть самыми печальными.
Вертухай обязательно подойдёт к каждой и посмотрит, все ли живы. Следом за ним приходит баландёр с большой тележкой и собирает мусор. Правда, по выходным давали поспать чуть подольше и будили в восемь утра. Чтобы воспользоваться услугами врача или купить в ларьке продукты, нужно написать заявление. Бумагу принимают только на немецком языке. Мне повезло, что Зоя владеет немецким в совершенстве. В заявлении на закупку в ларьке надо подробно указать, что хочешь и сколько стоит. Каталог всех товаров есть у баландёров. Пользоваться услугами закупок можно раз в неделю. Многие пишут заявление на аренду телевизора. Это удовольствие стоит пятнадцать евро в месяц.
Больше всего в тюрьме любят прогулку. На прогулку идёт весь этаж. Тут можно пообщаться с другими заключёнными и обсудить тюремные новости. На нашем этаже русских не было. А вот на других этажах сидели несколько человек, но они гуляли в другое время. У русскоязычных принято помогать друг другу, и если кто-то просит о чём-то, значит, ему действительно надо. И всегда находится тот или те, кто поможет. Раз в неделю в тюрьме был рыбный день. На обед давали рыбную котлету с рисом. Меню висит в прогулочном дворике и каждую неделю меняется. Вообще в тюрьме кормят довольно скудно. Если нет денег на счете и соответственно нет возможности купить что-нибудь в ларьке, то просто голодно. Те, кто говорят, что в немецких тюрьмах чуть ли не красной икрой пичкают и заключённые там чувствуют себя как сыр в масле, врут. Условия содержания здесь, конечно, намного лучше, чем в России (если судить по отечественным фильмам), но далеки от курортных.
Всё время я вынашивала мысль о хорошем адвокате и раздумывала, кому позвонить в Москву, рассказать о том, что со мной произошло, и попросить на него денег. Мне дали бесплатного социального адвоката, но я была уверена, что он меня не вытащит. Он выполнял указание нанимателя, то есть полиции. При этом адвокат всячески намекал на деньги. Мы общались с ним на английском или через переводчика. Он хотел получить денег и с меня, и с государства. Бывает, социальный адвокат работает не хуже, чем платный, но чаще, конечно, наоборот.