Хочу замуж, или Русских не предлагать
Шрифт:
– Как вас зовут? – спросил он, сделав заказ.
– Снежана.
– А меня Тэ Чжун.
– Я такое имя не запомню.
– Ну тогда называйте меня каким-нибудь русским именем.
– Твоё имя начинается на букву Т. Давай, буду звать тебя Толиком.
– Без проблем. Главное, чтобы вам было удобно.
– Толик, а ты выпить заказал? Я в стрессе – месяц просидела в немецкой тюрьме. Больше всего на свете мне сейчас хочется напиться.
– Я вас очень хорошо понимаю. Давайте напьёмся за ваше освобождение. Правда, я вообще не пью, но раз такой серьёзный повод, то готов составить компанию.
– Виски
– Давай, – согласился он. – Это мой любимый ресторан в городе. Можно сказать, единственный ресторан, который работает до поздней ночи. А то тут всё рано закрывается. То ли дело у нас, в Южной Корее. У нас многие рестораны работают круглосуточно, поэтому поесть можно в любое время. А здесь ночью всё закрыто. Как назло, нет ни одного корейского ресторана.
– Я не была в корейском ресторане. В Москве полно японских. А что, там очень вкусно?
– Рис – основа питания. Его сопровождают многочисленные закуски, они подаются на маленьких тарелочках. Блюдо из квашеной капусты «кимчи» считается обязательным украшением стола. На родине мои соотечественники в ресторанах бывают часто, это традиционное место для деловых бесед и встреч. А так как я каждый день с кем-нибудь встречаюсь, то даже страшно представить, сколько часов жизни в них оставил. У нас чай практически не пьют. Предпочитают отвары из трав, цитрусовый сироп, кипяченую воду, рисовый или ячменный отвар. А вот кофе – популярный напиток.
– А какой алкоголь у вас пьют?
– Бренди, виски, коньяк и водка. Из традиционных – рисовое вино и рисовый ликер. Кстати, у нас чаевые давать не принято. Расчет принимают не официанты, платишь в кассе у выхода. Названия блюд указаны в таблице, которая висит на стене, а привычное меню отсутствует. Ты никогда не была в Южной Корее?
– Нет.
– Тогда приглашаю тебя в гости. Как насчет самых престижных ресторанов нашей страны?
– Я пока ещё от Германии не отошла, – честно призналась я Толику. – Кстати, а здесь ты что делаешь?
– В командировке по работе.
– А я приезжала к жениху. Последствия моего приезда ты знаешь.
– Ты его любила?
– Нет, что ты. Хотела от него сбежать, а его, как назло, убили.
– А ты хочешь выйти замуж за иностранца?
– Хочу. И усиленно над этим работаю.
– Тогда выходи за меня, – любезно предложил Толик.
– Шутишь?
– Такими вещами не шутят.
– Но я тебя совсем не знаю.
– А немца хорошо знала?
– Мы с ним долго переписывались, перезванивались.
– И что тебе это дало? Когда ты приехала, полностью в нём разочаровалась. Давай представим, что мы тоже с тобой долгое время переписывались и перезванивались. А сегодня состоялась наша первая встреча.
– Толик, ты не понимаешь? Я только вышла из тюрьмы! Мне никакие отношения пока не нужны.
– А я не тороплю, Снежа, я мечтаю о русской жене. Поверь, нет надёжнее брака с южнокорейским мужчиной. У нас жёны редко работают. Если только очень этого хотят. В основном женщина занимается исключительно воспитанием детей, а муж обеспечивает семью. Это и есть типичная корейская семья. У меня прекрасная цивилизованная страна. Огромное количество пенсионеров-корейцев
– Это точно. В Москве часто встречаю группы пожилых иностранцев. Я когда их вижу, готова заплакать. Становится больно за наших пенсионеров, которые не то что за границу, они себе даже самый дешёвый пансионат позволить не могут. В моей стране самая страшная старость.
– Моя нация не страдает вредными привычками: мы мало курим, пьют только отчаянные бездельники, не умеющие и не желающие работать. А в твоей стране все мужики пьют.
– Не все, но большинство. Толик, если ты весь такой положительный, что ж супругу в своей стране не можешь найти? Мы ищем иностранцев потому, что у нас мужиков кот наплакал, но ведь у вас женщин полно.
– Понимаешь, русская жена – экзотика. И моя мечта. Если мужчина собирается привести в дом жену, он обязан иметь хороший источник дохода и должен быть в состоянии обеспечить воспитание ребенка и даже не одного. Дети рождаются в наших семьях быстро. Я хорошо зарабатываю. Ты ни в чём не будешь нуждаться.
– Но я ничего не знаю о твоей стране…
– Моя страна сегодня – одна из самых безопасных в мире. Случаи карманных краж очень редки, угон автомобиля считается сенсацией, улицы патрулирует полиция, грубость не в характере моей нации. Даже в Германии нет такого сервиса, как у нас. Я вот попал недавно под дождь и не обнаружил ни одной сушки для зонтов. У нас же для того, чтобы не заливали водой, капающей с зонтов, весь магазин, на входе стоит агрегат для надевания на зонты пластиковых чехлов. Подошёл, зонтик засунул, вытащил уже в чехле. А ещё у нас очень красиво. Так красиво, что дух захватывает.
– Толик, давай лучше выпьем за моё освобождение, – предложила я и проглотила свою порцию виски. Затем велела налить ещё и на всякий случай спросила: – Прослушай, а ты на роликах любишь кататься?
– Я не умею, – погрустнел Толик. – Но если хочешь, научусь.
– Боже упаси. Наоборот, хорошо, что у тебя нет такого хобби. Знаешь, скажу честно, меня не очень привлекает твоя страна.
– Но ведь ты выйдешь замуж за меня, а не за мою страну.
– Согласна. Но жить-то мне придётся в твоей стране. Да и тебя я толком не знаю. Я хочу продолжить поиск. Русскими «валенками» я сыта по горло. По-другому наших мужиков назвать не могу. Я обязательно найду себе нормального иностранного мужа, и это будет не второй сорт, как нас любят пугать. Не фермер, ищущий домохозяйку, и не гомосексуалист, прикрывающий фиктивным браком истинные пристрастия.
– Одним словом, это я, – произнёс самоуверенный Толик и вновь предложил выпить виски. – Я русский язык выучил, потому что всегда мечтал о русской жене.
Толик оставил меня в ресторане на несколько минут пить виски в гордом одиночестве и сказал, что вернётся с минуты на минуту.
– Соскочил, – призналась я сама себе и полупьяным взглядом посмотрела на наш стол, который ломился от деликатесов. – Собака такой, – не могла я не выругаться. – Поел, попил и соскочил. Потом мне принесут огромный счёт и опять заберут в полицию. Ну что за мужик пошел?! Видит, что я в полном дерьме, так нет, решил ещё больше меня в него окунуть. Никакой совести. Но ведь лежачих не бьют!