Хочу жить! Дневник советской школьницы
Шрифт:
«Выступить на ваших уроках по обществоведению можно по некоторым вопросам, в которых нет резкой разницы между взглядами и партиями: например, социальное страхование, вопросы организации народного здравия и т. д. Можно читать по этому вопросу и высказать свое мнение – конечно, если вы его будете иметь. А если вас устрашает, то и помалкивайте».
«Сейчас так много нужно ученых, что знающих людей в вуз примут, только проявите себя как следует. Что вы не ударная группа, так это только хорошо. Музыка, как специальность, не сулит интересного: или учительница, или быть спутником в качестве аккомпаниатора артисту. Не интересно. Знать же музыку для себя, для удовольствия поиграть и отвлечься от житейских невзгод хорошо,
«Я думаю, родные мои, политическую экономию вы поймете, у вас много преимуществ перед нашими временами в занятиях. Кое-что дает и обществоведение. Если вздумаете читать, то попробуйте Чупрова в моей библиотеке. Он прост, понятен, невелик. Напиши свое впечатление от этой книги, я по ней держал экзамен в коммерческий институт. Только понятия и формулировки политической экономии надо запоминать и разбираться. Если этот предмет окажется приятным, то потом прочитаете историю экономических учений. У меня лежит Булгаков, изложено хорошо и интересно. Конечно, ваш общественник будет рекомендовать других авторов».
«Когда человечество движется вперед, учась, просвещаясь, изобретая, то такое движение человечества называется прогрессом. Эти единицы-личности: глубокие по уму ученые, одаренные от природы талантом художники, писатели (Толстой, Гоголь, Есенин), композиторы, художники живописи, ваяния, зодчества. Их мало, совсем мало, кроме них этим занимаются, как пустоцвет цветет, немало всяких, которые думают, что они личности, проводящие прогресс человечества, а на самом деле – жалкие подражатели, бесталанные, часто приносящие вред делу. Все остальные только подражают капиталистам для выгоды, барышей: барышни – чтобы понравиться, ваши учителя – чтобы выслуживаться, а особенно глуп ваш общественник со своими колхозами и всякой чертовщиной, да еще грозящий выбросить из ударной группы».
«Я на вашем месте за неделю отдыха прочитал десяток книг, которые стоят дороже ваших пустых времяпровождений. Сейчас при журнале… издаются произведения Короленко В. Г. Он не писал крупных вещей, но его рассказы содержательны. Достаньте и почитайте».
«Теперь о советах моих вам. Мне особенно хочется, чтобы из вас получились настоящие люди, интеллигентные, серьезные, умные. Поэтому я с большой осторожностью смотрю за каждым вашим шагом. Вы должны быть достаточно серьезными в своем поведении, и я не сомневаюсь в этом. Но я много наблюдал за молодежью современной, комсомольской, и она мне не нравится. Нравы слишком распущенны. Много нехорошего среди них, об этом и в газетах попадается часто ряд всевозможных сообщений. Ваши воспитатели (если они только есть) имеют нездоровый уклон, к сожалению, его не желают замечать, уделяя чересчур много общественному и политическому воспитанию (обработке) молодежи, они забыли основное – человеческую личность, ее цельность, а их общественность значительно ниже среднего».
«Эти коми-комики опять для себя ничего не хотят делать. Еще чувствуется их дикарство на каждом шагу. Полуварвары, как говорят немцы про нас. Зато скоро сразу сделаемся сверхцивилизованными. Как бы только история не подшутила над этим экспериментом».
«Я вспоминаю, года два тому назад в ваши дни рождения у вас бывали подруги-гости и вы весело проводили время, а теперь не то. Как изменилось время для нашей семьи. Ну да вы и это должны понять и не иметь обид на свою судьбу. Ведь это не случайность, не исключительное явление, а, пожалуй, обыденное. Не нужно забывать, что мы переживаем время, которое в жизни нации появляется раз в несколько столетий. Уж интересно и то, что вы живете именно в это время, ведь потом для вашей будущей жизни эта эпоха будет чрезвычайно интересна по воспоминаниям».
Отец – младшей дочери Нине
«Я не то что старею духом, но как-то чувствую себя лишним,
«Ты читала „Спартака“, а ведь интересная книга, главным образом она интересует меня с исторической точки зрения, так же как и „Камо грядеши“ Сенкевича. Очень советую прочитать и ее. В грубости римлян особенно упрекать нельзя, тогда ведь века такие были. Если сравнить теперешний мордобой (бокс) и проч. вещи, а также и нравы, и вообще всю действительность, то это совсем дико, если б не было фактом. А современное каннибальство у нас во время голодовки – это что-то вроде атеизма, и в то же время полное равнодушие и безразличие общества к этим безобразным фактам современности. Наблюдая тебя последние годы и сейчас, я вижу много своего в молодежи моей».
Письма детей Рыбину С. Ф. [47]
Старшая дочь Ольга – отцу
«Дорогой папочка!
Дни идут за днями, а от тебя нет ни письма, ни открытки. После приезда мамы мы от тебя ничего не слыхали. Ты уже давно должен получить письмо, в котором мы тебя извещаем, что едем в Москву. Это было давно, так что говорить о том, что твои письма идут в Родионово, нельзя. Впрочем, папочка, причину твоего молчания легко найти ввиду дальности расстояния, лежащего между Москвой и Усть-Сысольском. А у нас, папа, новость: Ленин прислал письмо, в котором пишет: „Милые детки! К концу пятилетки приходите все ко мне“. Да, папочка, это последний политический анекдот, который дошел до нас.
47
Сергей Федорович Рыбин в 1930 году находился в ссылке в Усть-Сысольске.
На первом плане нашей теперешней жизни, полной свободного времени, стоит музыка. Ей мы с удовольствием посвящаем многие часы. Разучивая пьесы и этюды, повторяя старые и разбирая новые, мы проводим за пианино (мы живем в тетиной квартире и потому нашим роялем не пользуемся) добрую половину дня, а если прибавить еще Нину, то музыка звучит постоянно и замолкает только на небольшие промежутки. Ниночка, как ты, наверно, уже слыхал, берет у меня уроки. У нее очень большое желание учиться, уроки она учит хорошо и сдает мне их через каждые два дня. Об успехах говорить нельзя, так как времени прошло немного, но учит уроки Ниночка добросовестно. Это меня радует.
Гуляем мы мало, что больше говорит о нашей лени, чем о плохой погоде. Погода неровная, жара сменяется холодом и наоборот, бывают дожди, солнышко улыбается редко, но зато метко, то есть палит беспощадно. С продовольствием в Москве все хуже и хуже. Очереди всюду, даже за луком, а перед палаткой постоянно стоит хвост из людей, даже если еще не известно, что будут что-нибудь давать. Мы часто обед берем из столовой. Но мы-то сыты, а вот собак кормить нечем. Кстати, Муська скоро принесет нам щенят, что, конечно, не очень радостная весть.
До школы остался ровно месяц, а мы уже намечаем план на будущие работы. Мы решили порвать связь со всеми кружками, всецело отдаться учению, чтобы осилить курс седьмой группы в полгода, что весьма сомнительно, а свободное время отдавать музыке. План короток и ясен, но не так легко его выполнить. Мне лично трудно забыть кружки, и в то же время это сделать необходимо, так как они очень отвлекают от занятий.
Писать больше нечего, новостей нет, а потому крепко тебя целуем. Остаемся Ляля и Женя. От Нины и мамы привет. Привет от бабушки.