Хочу жить и умереть
Шрифт:
Григорий наслаждался тишиной, царившей в амбаре, лишь изредка до него доносились с улицы громкие взрывы хохота и звуки гитары. Он ждал Веру, знал, что она придёт.
И вот дверь амбара отворилась, девушка появилась в приглушённом свете керосиновой лампы… Григорий, охваченный желанием и нетерпением, устремился ей навстречу.
– Вижу, ждал… – как-то виновато произнесла Вера, нервно теребя косу, раскинувшеюся на её полной упругой груди.
Григорий приобнял девушку,
– Скучал? – бесхитростно спросила девушка.
– Три дня не приходила… – тихо ответил Григорий. – Может, случилось чего?
Валя улыбнулась и прильнула к нему на грудь.
– Ездила в райцентр к доктору… – призналась она.
Григорий невольно напрягся…
– У гинеколога была… Беременна я… Вот уже как два месяца…
Бригадир замер. Его молчание показалось девушке вечностью.
– Что ты молчишь? – не выдержала она. – Скажи, как мне быть?
Григорий отстранился от девушки.
– Я не знаю, что сказать… Это так неожиданно…
Вера гордо вскинула подбородок.
– Ты что маленький? Неужто не знаешь, откуда дети берутся?
– Знаю… Но я не готов стать отцом… Тем более сейчас… – признался Григорий.
Вера сникла.
– Ты же клялся мне в любви… Это же твой ребёнок…
– Я не отрицаю своего отцовства… Но… Завтра я должен уехать… А потом я вернусь и мы всё уладим, – пообещал Григорий.
– Уладим? – удивилась Вера. – Что ты имеешь в виду? – наседала она. – Я беременна! Ты это понимаешь!
Григорий опустил глаза. Он прекрасно помнил разговор с отцом по поводу Вероники и перспективах, которые откроются перед ним посредством этого брака. А что может дать ему Вера? Только свою любовь… А разве сейчас одной любовью проживёшь? Увы, не те времена… Кругом нужны связи, полезные люди. Только так можно укрепиться в жизни, только так можно чего-то достичь.
– Я и сейчас говорю, что люблю тебя… Верь мне…
Вера улыбнулась.
– Верю… – бесхитростно ответила она.
Вера и Григорий провели последнюю ночь в амбаре, на утро стройотряд студентов погрузился в грузовик со всеми своими пожитками и покинул Мукоудёровку.
И Вера осталась одна… Она верила, что Гриша вернётся и женится на ней. Но…
В середине осени, когда живот уже стал заметен Вера отправилась в город, решив сделать аборт. В больнице её тщательно осмотрели и вынесли вердикт: аборт делать поздно и опасно. Придётся рожать.
«Придётся рожать… Придётся рожать…» – пульсировало в голове девушки, когда она на попутке добиралась домой. Эти слова звучали для неё, как приговор.
«Господи, что я буду делать одна с ребёнком? Неужели Григорий
…Стояло начало зимы – рождественская неделя. За ночь деревню припорошило свежевыпавшим снегом. Жители топили печи, стряпали, отчего Мукоудёровку окутывал неповторимый дымок, перемежающийся с аппетитным хлебным духом.
Вера прохаживалась вокруг дома, накинув на плечи старенькое пальто, которое давно уже не сходилось на животе. Ребёнок в её чреве активно шевелился, брыкался, переворачивался. Вера вскрикнула и присела на скамейку.
– Весь в отца, такой же деловой… – со злобой процедила она.
На крыльце показалась Полина, мать Веры.
– Ну что выблядок твой в пузе шурует?! Погоди, толи ещё будет! Намучаешься с ним. А пуще, коли девка родиться. Такая же, как ты, дура безмозглая, на свет появится. Дурь, она по наследству передаётся!
– Она в отца уродится… Красивая и умная… – попыталась возразить Вера.
– Ага! Вона твой умник – дитё настрогал и был таков! Ладно, иди в дом… Я хлебов напекла, да картошки потушила, как ты любишь. Ребёнку питаться надо…
Вера вошла в дом, скинула ветхое пальтишко, села за стол. Мать подала сытный обед.
– Ладно… Чего уж теперь… – примирительно сказала Полина, сверля взглядом дочь. – Родишь, а там видно будет…
Она села за стол, налила с четверть стакана самогонки.
– Ну ладно, с праздничками… Со всеми сразу… – сказала она нехитрый тост и залпом проглотила ядрёное зелье. Не успела Полина закусить надлежащим образом, как в дверь постучали. – Ну, кого там ещё черти принесли? Ни днём, ни ночью покоя нет… Небось опять за выпивкой…
Не для кого в деревне не было секретом, что Полина Телегина гнала отменный самогон, лучший в деревне. Частенько к ней наведывались односельчане, чтобы приобрести столь ценный продукт, который в нынешние голодные годы считался эквивалентом местной валюты.
Полина резко отворила дверь – на пороге стоял незнакомый мужчина средний лет. Он снял меховую шапку, стряхнул с неё снег. Полина невольно залюбовалась благородной внешностью незнакомца и лёгкой сединой, присыпавшей его некогда чёрные, как смоль волосы.
– Простите, это дом Телегиных? – вежливо поинтересовался незнакомец.
– Да… А вам-то что за дело? – с воём репертуаре огрызнулась Полина.
– Я, собственно, к вам по делу… Вернее, к Вере…
– Ага!!! – вскинулась бойкая мамаша. – Из райцентра? С гуманитарной помощью?