Ходи невредимым!
Шрифт:
Никто из стражи не остановил княжну. Ведь к отцу спешит, наверно, похвастаться красивым нарядом. И они продолжали неподвижно стоять, опершись на копья с медными наконечниками.
Вбежав в комнату «мечты и размышления» Шадимана, Магдана натолкнулась на арабский столик, поблескивающий белыми и черными квадратами. Гулко повалились слоны и башни, а пешки врассыпную покатились по бело-голубым узорам ковра.
Но не на поверженные фигуры «ста забот» смотрит Магдана. Нет, ее глаза вспыхнули!.. Зеленое, деревце лимона на вращающейся, отполированной до ослепительного блеска подставке, надменно разбросав ветви,
Ярость предков вдруг пробудилась в Магдане. Она схватила деревце, как хватают за косу соперницу! Вырванный с корнем лимон она волокла по полу, нанося тонким ножом смертоносные удары. В гневе она срывала плоды, топтала их, испытывая злорадство. Оголенный ствол деревца беспомощно упал рядом с костяной фигуркой шаха.
Оглядев комнату, Магдана засмеялась, в ней снова заговорила кровь предков. И, как бы это сделал Шадиман, она спокойно подняла узелок, спрятала в нем тонкий нож и медленно вышла в коридор.
И опять ее никто не остановил. А старший стражник тихо сказал:
– Огорчилась княжна – не нашла отца, некому любоваться ее жемчужным ожерельем.
На что остальные тихо рассмеялись, и совсем молодой ответил:
– Нашел отца, любующегося дочерью! Если умрет – и тогда не удостоит.
– Тише, паучий хвост! Проклятый чубукчи может из-за угла выскочить. Тогда удостоит тебя князь щипцами!..
Магдана сама удивлялась, с каким спокойствием она вошла в молельню Гульшари. Только секунду колебалась дочь Шадимана, затем смело нажала на мизинец влахернской божьей матери и, когда икона тихо подалась вправо, смело вступила в открывшийся проход.
Икона вновь придвинулась к стене.
Нет такого начала, которое не имело бы конца. Полдня ушло на взаимные приветствия и преподношение подарков. Князья воспряли духом: раз сам Зураб пожаловал, значит, царь Симон собирается царствовать.
Позабыв мусульманскую догму – не смотреть на чужих жен и невест, Хосро-мирза пристально рассматривал съехавшихся красавиц и со вздохом отвернулся. Ни одной, хотя бы чуть напоминавшей княгиню Хорешани! А остроумный везир, опасаясь змея-искусителя, не показал свою дочь. Говорят, она подобна спелому гранату и расцветающей лилии. Усмехнувшись, Хосро спросил Гульшари, почему она сочла удобным не представить царю княжну, как обещала. Ведь Магдана может напомнить, что не все розы увяли в метехском саду.
Взволнованная пышным празднеством, чему способствовал приезд Зураба, сияющая Гульшари совсем позабыла о Магдане. Дальновидный мирза прав, сейчас как раз время представить царю обольстительный цветок. И Гульшари поспешила в покои княжны.
Навстречу ей уже бежали прислужницы, растерянно размахивая руками:
– Княжна спряталась в саду!..
– Напрасно говоришь, княжна купается в бассейне!
– Чтоб вам на язык сорока плюнула!
Звонкие пощечины, щедро расточаемые Гульшари, пресекли спор прислужниц…
Гостеприимец приказал слугам бить в серебряный шар. Вардан поспешил закончить приветствие пожеланием Симону Второму процарствовать не меньше двухсот лет. Тут чубукчи
– Светлый князь, нигде не могут найти княжну.
Осторожно выбравшись из зала с оранжевыми птицами, Шадиман поспешил в комнату «мечты и размышлений». Но едва распахнул дверь, в гневе и изумлении застыл на пороге:
– Кто сюда входил?!
– Светлый князь, – просунулся в щель двери чубукчи, – я уже выпытывал у стражников. Одно твердят: кроме княжны – никто. Разве пропустили бы?!
– Пригласи сюда княжну!
Шадиману хотелось выкрикнуть: «Приволоки за косы!» Но чубукчи все же не больше чем слуга. И Шадиман повторил:
– Пригласи!
Чубукчи хотелось выкрикнуть, что княжна исчезла, но ведь князь Шадиман его господин, и чубукчи безнадежно прохрипел:
– Слушаю и повинуюсь!
А Шадиман в суеверном ужасе взирал на растерзанное деревце: «Неужели так погибнут мои взлелеянные долгими годами замыслы о возрождении блеска княжеского сословия? Вот валяются лимончики, затоптанные плоды моих чаяний! Как ждал я налитых солнцем моих питомцев! Сколько забот уделил я им! Но она ли совершила злодеяние?! Может, судьба прокралась сюда?! Судьбу ни один страж не задержит!.. Она входит то в легком, словно облако, покрывале, неся в руках рог изобилия, изобилия удач и счастья, или входит в тяжелом, словно туча, плаще, неся сосуд с несчастьями… Судьба! Госпожа жизни! Ее любовь и ненависть одинаково страшны…»
Шадиман не заметил, как спустились сумерки. Чубукчи стоял у порога, не смея нарушить тяжелое безмолвие.
– Не нашел? – Шадиман резко обернулся.
– Весь замок перевернули, светлый князь.
– Напрасно шум подымаете! Вели Квешелю и молодому Отару оседлать коней и выехать к старому пасечнику – пусть там живут, пока о них не вспомню… Дай по кисету с марчили, не следует обременять «пастуха пчел». Потом скрытно ищи везде, в Тбилиси и за стенами города. Понял?
– Все понял, светлый князь…
– Достань праздничную куладжу и лучшие драгоценности! Скоро начнется пир…
На следующий день, едва Шадиман проснулся, чубукчи несмело доложил, что княгиня Гульшари, просит князя пожаловать к ней. Шадиман усмехнулся: профазанила приманку, теперь будет хвостом вертеть.
И действительно, едва Шадиман вошел, Гульшари растерянно и тревожно сообщила ему об исчезновении Магданы. Из Тбилиси никак не могла выехать – ворота стерегут верные Андукапару дружинники. Из Метехи тоже нет, ибо у ворот личная охрана Андукапара… Остается одна страшная возможность, но… и там, на скалистых отрогах, нависших над Курой, стража Андукапара. Значит, если не бросилась в реку от «приятного» жениха, то, наверно, ангелы живую на небо взяли. Может, Зураб догонит?
– Слушаю тебя, моя прекрасная Гульшари, и удивляюсь, о чем ты говоришь?
– О чем? – изумилась Гульшари. – О твоей дочери…
– О ней я сам позаботился… Подумай, моя княгиня: Зураб приехал, не расторгнув брака. В какое двусмысленное положение попала моя Магдана! А я? Так вот, решил избавить себя от ядовитых взглядов придворных…
– Что же ты сделал, Шадиман?
– Отправил вчера Магдану в Марабду в сопровождении верных мне мсахури.
– В Марабду Магдана не поехала. Стражники клянутся, что не открывали ворот ни для кого…