Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Ривкин Константин Евгеньевич

Попавший в один из дней на процесс уже упоминавшийся выше экономист Делягин, судя по его отзывам в Интернете, остался удручен наблюдением за Ибрагимовой: «Ее выступление и ее полуистерическое общение в кулуарах с пришедшими на открытый процесс и весьма скромно ведшими себя гражданами производило впечатление осознанной провокации». Это не единственное наблюдение, которое сделал Делягин: «Ряд используемых ею грамматических конструкций наводит на мысль о том, что она просто недостаточно хорошо знает русский язык для того, чтобы в полной мере понимать смысл собственных слов, не говоря уже о законах. Мне, например, запало в память самокритичное сравнение Еюльчехрой Бахадыровной Ибрагимовой себя с воробьем: претензии к себе она назвала “стрельбой по воробьям”… Некоторые особо ценные формулы… я записал – просто в силу их невоспроизводимости по памяти: например, “прекрасно

имеет в виду, о чем шла речь” или “зависая в Интернете, выискивать цитаты лиц, которых в принципе неизвестно кто”».

Безусловно, свои претензии к Ибрагимовой высказывала и защищающаяся сторона. Вот лишь небольшой фрагмент из выступления Платона Лебедева: «…прокурор Ибрагимова плохо читает устный текст. Я уже насчитал у нее восемнадцать однотипных ошибок». В свою очередь, Михаил Ходорковский дипломатично заметил, что данный представитель гособвинения «вносит разнообразие в процесс, хотя в документах она, очевидно, ничего не понимает».

Поступки Ибрагимовой заставили не единичных наблюдателей очень резко и не единожды высказываться в ее адрес. Поводами прежде всего были безапелляционные утверждения, сделанные в разное время, например о том, что мнение Ходорковского никого не интересует! А в ответ на негодующие возражения подсудимых о существенном искажении содержания оглашаемых прокурорами документов, 27 апреля 2009 года, то есть почти в самом начале судебного следствия, прокурор, как это бесстрастно зафиксировано в протоколе, ни много ни мало заявила: «И, как бы он себя ни вел, Платон Леонидович, это бесполезно – что запланировали, то и сделаем!!»

Полагаю, что предпринявшей сей демарш прокурору Ибрагимовой даже не приходило в голову, что такие слова унижают председательствующего судью, поскольку лишь ему по закону предоставлено решать, чему должно происходить на руководимом им судебном процессе. На это обстоятельство сразу же обратила внимание Виктора Данилкина адвокат Карпина Москаленко, одновременно отметив назидательные и оскорбительные выпады в свой адрес со стороны той же Ибрагимовой: «Ваша честь, можете ли Вы представить себе степень правового нигилизма, когда молодой прокурор себе позволяет вот этот тон, вот эти заявления до принятия судом решения?…Ваша честь, Вы не услышали в этом действительного вызова судебной власти… Я Вас очень прошу, не позволяйте прокуратуре делать из суда не высший орган, который принимает все решения, не независимого арбитра, который действительно равно удален от сторон и ни под чьим влиянием не находится, поставьте в этих случаях на место тех, кто пытается присвоить себе Ваши функции».

Однако призывы Москаленко судья Данилкин оставил без какого-либо реагирования. Возможно, он понял, что ему представителем государственного обвинения ясно и недвусмысленно продемонстрировано, «кто в доме хозяин», и такое положение вещей воспринял безоговорочно.

Правда, то, что для судьи прошло как бы незамеченным, не осталось без внимания людей неравнодушных, в том числе обладающих колючим языком и полемическим задором. Пожалуй, наиболее уничижительно высказался Андрей Пионтковский в «Гранях. Ру» за 23 ноября 2009 года. В статье под названием «Гюльчахра Януарьевна и другие» он написал: «Прокурорша Ибрагимова явно претендует на лавры духовной правнучки легендарного Андрея Януарьевича Вышинского. Творческий почерк суперзвезды Сталинских показательных процессов включал в себя в качестве обязательного элемента публичную демонстрацию клокочущей личной ненависти к обвиняемым, угрозы и проклятия по их адресу, перемежаемые потугами на иронию и сарказм… Что толкает на подобные сеансы зкзорцизма неистовую Гюльчахру, не столь уж интересно. Но показательно, что участившиеся вспышки ее темперамента коррелируют с резко ужесточившейся стилистикой поведения обвинения в целом. Полностью проиграв интеллектуально обвиняемым и защите на поле процессуального поединка, ОПГ “служителей закона” окончательно перешла на внеправовой язык бандитских угроз…»

Надо ли говорить, что после столь резкого выпада слова Виктора Шендеровича о том, что прокурор Ибрагимова «словно специально послана небом для того, чтобы клоунская суть процесса не вызвала сомнений даже у ребенка» («Нью тайме», 8 марта 2010 г., № 8), можно рассматривать как легкую форму упрека проштрафившемуся школьнику.

Понятно, что защита не стала долго терпеть и заявила отвод прокурору Ибрагимовой. Документ стоит того, чтобы его фрагментарно процитировать:

«…на судебном заседании 21 апреля 2009 г., после высказывания М.Б. Ходорковским своего мнения по существу изложенного обвинения, она заявила, что

его (Ходорковского) мнение “никого не интересует”». 27 апреля 2009 года прокурор Ибрагимова Г.Б… сделала еще одно циничное заявление: как бы Лебедев себя ни вел, это бесполезно!

Таким образом, еще до вынесения приговора суда облеченный широкими процессуальными полномочиями и выступающий от имени государства прокурор уже вынес свой вердикт о виновности подсудимых и открыто продемонстрировал абсолютное безразличие к правам на защиту и презумпции невиновности.

…Неоднократно выступая по различным вопросам, обсуждаемым сторонами, она, в отличие от своих коллег, явно не владеет материалами уголовного дела… О незнании дела прямо говорит предпринятая Ибрагимовой попытка озвучивать письменные материалы, в результате чего искажаются названия иностранных фирм, оглашаются неверные цифровые показатели, пропускаются слова и целые словосочетания. К примеру, явно не осознавая смысл содеянного, данный чтец вместо указанной в документе и активно используемой следствием цены в размере 250 рублей за тонну нефти несколько раз назвал цену в 1000 раз (!!) больше, тем самым порушив до основания позицию обвинения и сделав неоценимый подарок защите.

Однако, пользуясь в этом случае излюбленной терминологией наших процессуальных противников, «со всей прямотой и ясностью хотим сказать»: в Вашей подрывной деятельности, г-жа Ибрагимова, мы не нуждаемся…

…Недопустимое для государственного обвинителя презрительное отношение к присутствующим в зале судебного заседания людям демонстрирует г-жа Ибрагимова Г.Б. Регулярно принимая «позу Наполеона», в которой специалисты-психологи усматривают признаки высокомерного отношения субъекта к окружающим (и, видимо, забывая, что сей завоеватель плохо кончил свои дни), старший советник юстиции называет присутствующих не иначе как «специфической публикой», «болельщиками» и «ангажированной общественностью».

…Учитывая изложенные выше факты необъективности и небеспристрастное™, непрофессионализма и возмутительного поведения, неуважения к участникам процесса… защита Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л. заявляет отвод государственному обвинителю Ибрагимовой Г.Б.».

После заявленного, но, конечно, не удовлетворенного судом отвода Ибрагимова несколько поумерила свой пыл. По крайней мере, она перестала выступать на процессе со скрещенными на груди руками («поза Наполеона»), и количество пикировок с защитниками и подсудимыми несколько сократилось. Более того, на завершающем этапе судебного разбирательства в прениях сторон, а затем и в кассации Ибрагимова выступила за сокращение объемов обвинения по эпизоду «хищение нефти», с чем Мосгорсуд в конечном итоге согласился.

Однако в тот же период она вновь своими высказываниями поставила под серьезное сомнение ее уровень юридической грамотности. Вот что пишет один из присутствовавших в Хамовническом суде журналистов о разговоре на тему запрошенного обвинением Ходорковскому и Лебедеву наказания: «Когда прения закончились, я спросил у прокурора Ибрагимовой, с какого момента будут исчисляться эти самые 14 лет лишения свободы. “С момента ареста по второму делу в 2007 году. До 2021 года… сидеть”, – ответила она. Потом сморщила лицо и добавила: “Тут сидеть-то совсем немного, в принципе”» [42] .

42

Ошаров Р. Sion, 22 октября 2010 г.

Откровения «сморщенного лица» по поводу «немного» мы оставляем на прокурорской совести. Однако старший советник юстиции, занимающий высокую должность прокурора отдела по поддержанию государственного обвинения Главного управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ обязан знать то, чему учат на 3-4-м курсах в юридических вузах по дисциплине «уголовное право». В силу положений статьи 69 УК РФ в данном случае применяется правило зачета наказания, отбытого по первому приговору, а поэтому «до 2021 года сидеть» Михаил Ходорковский и Платон Лебедев никак не могут. Эту конфузную ситуацию лучше всего охарактеризовать словами известного российского ученого, уже упоминавшейся ранее профессора Лопашенко, кстати, одного из ведущих в нашей стране специалистов в области уголовного права, которая, испытав на себе методы прокурорской работы, а также оценивая правовые знания обвинителей, сказала затем в интервью: «Мне очень стыдно, что мы когда-то таких студентов выпускали…»