Ходячие. Второй шаг
Шрифт:
Стас покрутил головой.
– Кажется, ливень стихает, – Вера выглянула в окно, – и знаете, вы были правы, когда говорили, что…
Каролина схватила ее за руку:
– Тише! Слышите?
Все замерли. Но был слышен только шум дождя за окном и болезненно-тяжелое дыхание Валентина.
– Показалось, – вздохнула Каролина, но тут раздался чей-то смех. Веселый, заливистый. Вскоре к смеющемуся присоединился еще один голос. Потом еще один.
– Это из соседней квартиры.
– Радио? Телевизор?
Каролина
– Откройте! Мы знаем, что в квартире кто-то есть! – строго сказал доктор.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась на ширину цепочки, из щели на них уставился мутный, воспаленный глаз в красных прожилках.
– Что надо?
– Что здесь происходит?
– Не твое дело, дядя, – ответил парень, но, увидев пистолет, поменял тон:
– Эй, эй, спокойно! Уберите ствол! Мы ничего плохого не делаем! Если вам кто-то сказал, что тут варят, так это неправда. Сами зайдите и посмотрите. У нас с собой всего ничего, буквально по понюшке на каждого. Для личного пользования, не для продажи, ясно? Мы закон знаем. Вы на нас ничего не повесите.
– Дверь открой, балбес.
Звякнула цепочка. Дверь распахнулась. В коридоре стояли несколько человек с такими же воспаленными глазами. В воздухе висел тяжелый химический дух, хоть святых выноси. Пол был усеян окурками. Прямо на паркете валялся мальчишка в задранной до подмышек футболке. Обитатели квартиры выглядели ненамного лучше этих – безумные взгляды, серые лица, грязные волосы. У всех щетина и круги под глазами.
– Что тут?.. – Каролина попыталась пройти в квартиру, но доктор буквально выпихнул ее обратно:
– Ничего особенного. Обычный наркоманский притон.
– Я же сказал, ты на нас ничего не повесишь! Мы не барыжим, только употребляем. По чуточке. По щепоточке. Правда, пацаны? – Парень отступил в глубь коридора.
Пацаны закивали.
– Вы сколько тут сидите?
– Не твое дело. Ты кто? Участковый?
– Я даже не знаю, как вас назвать, идиотов! – От волнения доктор даже прикусил костяшки пальцев. – Вы вообще знаете, что происходит? Пока вы тут ширяетесь, в городе почти все погибли.
– Чувак, да ты сам упоролся в хлам. Ты бы так на это дело не налегал, – парень засмеялся противным визгливым смехом, друзья стали ему вторить.
– Слушай меня, идиот, – говорил Шер в то время, как Стас, ловко схватив
– Пусти. Вы откуда, вообще, нарисовались? – хрипел наркоман. Остальные почтительно притихли.
– Мы те, кто тебя, придурка, и твоих друзей, таких же придурков, спасли от смерти.
– Какой смерти! Руки убери! Парни, он больной!
– Вы на улицу когда выходили в последний раз?
– Чтобы нас замели? Нет, мы тихо сидим, не светимся. Три дня уже никуда не суемся. Даже за едой. Пиццу заказали, ждем. Живот уже сводит.
– Три дня ждете? Ну-ну. В городе эпидемия. Люди кусают друг друга. – Шер помолчал и добавил: – Насмерть.
– Типа как зомби, да?
Наркоманы переглянулись и снова схватились за бока.
– Ой, не могу, – один, с дредами, опустился на пол и стал по нему кататься, – ну ты, дядя, отмочил. Парни, вы тоже это слышали? Или у меня был глюк?
Потом парня вырвало. Кажется, его это не расстроило.
– Сегодня мы впервые в истории стали свидетелями того, как наркотики спасли людям жизнь, – доктор барабанил пальцами по подоконнику. – Они сидят третий день взаперти, покуривают метамфетамин и знать ничего не знают. Они провели так больше времени, чем им кажется, с наркоманами это бывает.
– Сколько их там? – спросила Каролина.
– Пятеро. Всем лет по двадцать пять. И все совершенно неадекватны. Один вообще без сознания.
– Пять здоровых обдолбанных лбов. Вы не обижайтесь, но это не наша головная боль. Не можем же мы сидеть здесь и ждать, пока они протрезвеют. Поехали отсюда.
Слова Каролины заглушил грохот басов и голос, визжащий на пределе возможностей.
– Эй, выключите музыку! – Женщина постучала в стену. – Нельзя шуметь, идиоты!
Но музыку лишь сделали погромче; соседи Егора предпочитали тяжелый металл и старались выжать из колонок максимум.
– Поздно, эти уже пришли, – Валентин топтался перед дверью, глядя в глазок, пока доктор не оттеснил его:
– Откуда они набежали? – удивился Шер и, сосчитав собравшихся на лестничной клетке, объявил: – Пятеро.
Каролина принялась грызть ноготь:
– Надо было раньше уходить! Это все вы со своим гуманизмом. С какой стати нам помогать этим отбросам? Теперь, пожалуйста, по вашей милости мы сидим на одиннадцатом этаже. В квартире, где нет еды!
Дождь прекратился. Во дворе стояли огромные лужи. Свежевыкопанный ров наполнился до самых краев, но рабочий в оранжевой спецовке так и барахтался в нем. Этим дождь был не страшен, ни один не потрудился укрыться под навесом или деревом. Без видимой причины заверещали сигнализации сразу нескольких машин. Валентин снова занял место у глазка и вполголоса комментировал происходящее за дверью: