Ходящий по улицам
Шрифт:
Короткая передышка подарила мысли. Левая ладонь нащупала верёвочку на запястье.
Перехватив фонарь, Слава кинул пучок света перед собой. Тьма отступила, растворившись как пенопласт в ацетоне, но её дитя — чёрное тело окружённое пузырями воздуха — ринулось вперед, не обращая внимания на ослепительный свет. Разгоняя мути крови, показалась круглая маска, а под ней — кричащие глаза от боли и гнева.
Нацелившись в висок нападающего, нож Славы начал описывать дугу, рассекая воду, как воздух. Движение было точным и быстрым, но мешало сопротивление воды. Организм требовал кислорода, но, не получая его, — наказывал
Мужчина подался вперёд. Рука с кровоточившей раной снова жадно впилась в Славину шею, блокируя удар ножа.
Отблеск вражеского лезвия сверкнул откуда-то снизу. Ладонь Славы выпустила фонарь, успев перехватить смертельный удар.
Потемнело.
Луч света смотрел в пол, не желая обращать внимания на две людские фигуры, сцепившиеся между собой.
Славина маска быстро наполнялась водой. С каждой секундой мутная пелена увеличивалась, а сгустки крови, просачивающиеся сквозь отверстие от ножа, только всё усугубляли. Глаза лихорадочно задёргались, стремясь нарисовать последнюю картину в голове, но краски портила жгучая вода. Маска стала врагом, и именно сейчас тот случай — когда стянуть её, практически, не возможно.
Славины пальцы разжались, отпуская нож в свободное плавание. Рука пошла вниз, пытаясь быстро обогнуть руку противника, но не успела. Тот догадался: выпустил Славину шею и впился своими пальцами в его запястье.
Силы были не равны. Ощущалось превосходство врага, но были видны и недостатки: враг дышал, а Слава — нет.
Безысходность пронеслось в Славиной голове, почувствовав, как обе его руки затряслись от бессилия и начали разъезжаться в стороны под гнётом вражеского напора. Приняв горизонтальное положение, убийца напирал изо всех сил, помогая себе ластами.
Вжавшись в стену, Слава замер. Глаза щипало. Покалывание в лёгких сменилось жжением. Мозг требовал сопротивляться, а адреналин всё время ему поддакивал; да, хорошая парочка, загнавшая его в угол.
Кислород…
Воздух…
Хотя бы один глоток!
Счёт шёл на секунды.
Противник замер, понимая, что Слава долго так не протянет — утонет. Отпустит руку — получит нож в сердце, а вторая рука явно никуда не денется; его пальцы держали её, как тиски. Розовые толстые губы начали растягиваться в подобие улыбки, но картину портил торчащий изо рта загубник, и шланг, уходящий за спину. О нём, кстати, помнил и Слава, впервые увидев лицо в круглой маске.
Работая ластами, Слава начал быстро поджимать ноги к животу, изогнул спину и вмазал коленом противника в челюсть. Под водой всё выглядит иначе. Это не было похоже на удар, да и слово “вмазал” звучит слишком громко. Гидрокостюм чиркнул по щетинистому подбородку, не причинив никакого вреда. Задача была другой — сбить с толку. Выиграть пару секунд, введя противника в замешательство.
Получилось.
Убийца решил, что ноги Славы ему не угроза: “Пусть бултыхает ими, тратит свой кислород”. И ошибся.
Последний рывок — последние силы.
Славины ласты начали развиваться, как флаг на Спасской башне во время ветряной погоды, спина изогнулась еще сильнее, колени упёрлись в грудь. Со стороны он стал похож на сжатую пружину до предела. Пружина выстрелила, выкинув обе ноги вперёд, навстречу убийце.
На мгновенье всё вокруг замерло.
Все перестали
Вместо ожидаемой боли — нежный порыв воды по загорелой коже.
Убийца открыл глаза. Кинул ошарашенный взгляд на синие ласты, замершие возле его ушей. Затем нервно опустил глаза, почувствовав возникшую тяжесть собственной головы. Увидел свой кислородный шланг, держащий на себе, подобно верёвке для сушки белья, синюю пятку. Зло покосился на Славу.
Осознание безысходности…
Впервые, за долгое время, чувство страха окутало сознание убийцы, при виде дутой напыщенной улыбки, вызванной, уж точно, не давлением маски на лицо. Он возжелал увидеть глаза соперника за той самой маской, но они уже скрывались за мутновато-алой ширмой.
Запоздалые мысли никогда не спасали, и попытка сделать глубокий вдох в последний момент не увенчалась успехом.
Нога Славы слетела с плеча, выдернув кислородный шланг из загубника водолаза.
Две фигуры, держащиеся за руки в смертельном танце, скрылись среди тысячи пузырей. Даже толща воды не в силах была сдержать крик отчаяния и страха, вырвавшийся из здоровой чёрной фигуры.
Лихорадочная конвульсия пронзила тело убийцы. Выпустив руку Славы, он попытался схватить шланг, но тот играючи извивался, как уж на сковородке: бил всё вокруг, прятался за спину.
Нож убийцы больше не представлял опасности. Освободив руки, Слава снова прижал ноги к груди и, резко выпрямившись, ударил мужчину в грудь, закинув его обратно в ванну. Быстро перехватил фонарь и, нацелив себе маршрут, оттолкнулся от стены.
Заплыв внутрь почувствовал напор воздуха, скользнувший по лицу. Приятный, прохладный — мягкий поток массажа. Ладони устремились к источнику. Пальцы нащупали извивающийся кусок резины и жадно его сжали. Сдавили сильно-сильно, боясь упустить, ведь именно из этого куска резины наружу вырывалась жизнь.
Славины губы примкнули к шлангу. Рот наполнился вкусом резины, надулись щёки. Воздух потёк в организм, раздувая скукоженные лёгкие. Сознание быстро прояснилось, вернулись силы.
Всё это время, руки утопающего хватались то за Славины ноги, то за руки, то пытались грести, стараясь плыть туда, где можно сделать глоток воздуха. Но тщетно. Если под водой ты поддался панике — твоё сознание парализовано. Теперь ты — жертва.
Насытившись кислородом, Слава прижался к спине бедолаги. Нащупал вентиль на баллоне и, без капли сожаления, его закрыл. Воздух лишним не бывает — может пригодится. Тем более, если вырвется наружу — привлечёт внимание.
Шланг замер. Успокоилась вода.
Улыбнувшись, Слава схватил дёргающуюся из стороны в сторону ладонь утопающего и вложил в неё трубку. Не спас, но дал надежду. Жестокую надежду.
Убийца выплюнул загубник и вставил шланг в рот. Попытался сделать вдох — не получилось. Трясущиеся руки потянулись к собственной шее, думая, что там что-то застряло. Что-то, что мешает дышать. Что-то, что нужно срочно вытащить!
Ногти впились в кожу.
Боль.
Всё тело жгло, глаза полезли из орбит. Окутавшие чувства он испытывал не в первый раз, но судя по всему, в последний. Машина мыслей бешено неслась в голове со скоростью “вся жизнь перед глазами”. Прокол. Лопнуло колесо. Машина дважды перевернулась и вылетела с шоссе, упав на крышу в грязное болото бытия.