Ходящий по улицам
Шрифт:
“Везде!” — хотел ответить Слава, но промолчал. Ответил по-другому: — Он там, в комнате.
— В какой?
— В ванной комнате. Под водой.
— Он жив? Отвечай!
— Я не знаю, я не врач. Но боюсь, что человек без кислорода минут двадцать не протянет.
Женщина протянула руку, в ладони которой сверкнула зажигалка Антиквара. Пальцем откину крышку и прикоснулась к колёсику, приготовившись в любой момент им чиркнуть.
“Вот зараза! — скрипнул голос у Славы в голове. — Хороший подарочек: дорогой, ценный, может даже жизнь спасти!”
— Послушайте, —
Вытянул перед собой руки, показывая, что он безопасен и не собирается никому причинять вреда. Медленно продолжил:
— Что сделано, то сделано. Мы не первые начали, но я могу закончить. Я — свободный охотник, но не охочусь на людей, как вы. Моя добыча — остатки прошлой жизни. И даже эти крошки, я не вырываю из мёртвых рук.
— За кого ты нас принимаешь? — видимо, собрав яйца в кулак, спросил рыжебородый. — Мы не убийцы! Убивать вас никто не хотел, вы… ты нужен нам живым!
Неожиданно Даша засмеялась.
— Рыжий! — крикнула женщина на рыжебородого. — Что ты с ним треплешься?! Прикончи его!
— Помолчи! — и косо на неё взглянул. Затем свой взгляд скосил на Славу. — Что ты нашёл сегодня? Покажи, и, возможно, мы договоримся и разойдёмся с миром. А в лучшем случае — уйдём отсюда вместе!
Женщина вся тряслась, готовая спалить себя и Дашу заживо. Всё зашло слишком далеко. Жизнь Даши висела на волоске, и риску больше места нет. Придётся показать улов, авось и повезёт — договоримся.
Молча, Слава вышел из комнаты, а вернувшись, с двумя канистрами в руках, увидел гарпун, нацеленный ему в лицо.
Глава 11
Охваченный похмельным бредом, Слава быстро проваливался в тревожный сон.
Везде вода. Куда не глянь — одна вода. С горизонта, на встречу, ветер гонит волны, рвёт гребни на миллионы капель и тут же обращает их в противных мух. Они жужжат, окутывают Славу, пытаются залезть в глаза. Он закрывает веки. Делает глубокий вдох.
Разбег.
Прыжок.
Глаза опять открыты. В полёте смотрит на себя, кидает взгляд на ноги, затем на белый мост, висящий позади.
Хлопок. Взлетели брызги мух, но Славу уже не достать — он под водой.
Тишина и жар стремительно окутывают его лицо, грудь, пытаются сдавить живот. Перед глазами мелькают руки. Его руки, ладони, пальцы. Он фокусирует на них свой взгляд, желая погрузиться в осознанное сновидение — полностью контролировать свой сон. Через секунду сознание проснулось, он больше не был марионеткой своих грёз. Сработало, а как иначе — ведь так учил нас Карлос Кастанеда.
Видимость нулевая — пришлось включить фонарь, но даже его сил не хватает. Там, вдалеке, закручиваясь в спираль, потоки тьмы формировали бесконечный космос. Не раздумывая, он целенаправленно плывёт вперёд. Преисполненный уверенности, знающий, что там, на дне, под одеялом
Руки и ноги работают на износ — гребут, но скорость не растёт. Нужно быстрее, иначе воздуха не хватит. Еще. Еще. Гребёт еще быстрее — не помогает. Мышцы не горят, и даже не болят. Возможно, всему виной боязнь неопределённости, но Слава не рассматривает столь неуместный факт. Ему не страшно — его кошмары здесь не живут. Цель — вот, что его ведёт, но суть её пока что не раскрыта.
Мысленно он понимает — уже близок. Фонарь бессмысленно кружит. Вдруг, кто-то или что-то, под ним зашевелилось. Не разобрать; песчаная буря срывается со дна и хлещет Славу по лицу, вгрызается в глаза. Он укрывается руками. Испытывает давление воды.
Через мгновенье всё проходит. Ладонь нащупывает фонарь, свисающий с запястья, хватает и начинает вспарывать им тьму. Взмах-взмах, еще один. Он победил. Завеса пала.
Чёрный гигантский спинной плавник успел мелькнуть в потоке света.
Акула? Большая белая? Но откуда?
Раздвинув в стороны свисающие лоскуты воды, он устремился дальше — к цели. Протягивает руки и смотрит только на плавник, боясь заглядывать в глаза животного, узревшего его приход.
Слава приближался, и в тоже время — нет. Может, плавник так быстро удалялся? Последовал рывок, за ним еще одни. Казалось, вот-вот ладонь коснётся чёрной кожи и цель, закинувшая его в столь удалённый водоём, раскроет свою суть; покажет, на что затрачены все силы.
В последний миг он успевает зацепиться. Скрипя зубами, подтягивает тело и хочет оседлать неумолимое создание, но получает удар в челюсть. Затем еще один. Еще. На шее смыкаются десятки щупалец. И давят, давят, давят. Возникший приступ кашля сжигает весь кислород. Он давиться. Глотает воду носом.
И быстро утопает.
Всё тело сгинуло в пожаре мук. Язык повис. Глаза ослепли. Лишь разум, верный друг, тянул сознание наружу.
Вдруг вспышка боли пошла от паха вверх. Вонзилась в мозг, заставив разомкнуть глаза, и, сделав чёртов вдох, он проорал: “Акула!”
Очнувшись, как дитя буквально после родов, Слава с трудом собрал картинку перед носом. Радоваться или огорчаться — поначалу он не мог понять. Но был в одном уверен точно: глубинный монстр сгинул с глаз, сменившись юной девой, и именно она была причиной той дикой боли.
Её губы, глаза и нос засели сразу в голове у Славы. Может, она и не идеальна, но красоты такой давно он не встречал.
Девушка что-то бормотала, затем кричала, снова сменяла гнев на милость, но Славе было уже всё равно, о чём она с ним говорила — он вновь обрёл цель в жизни.
И вот сейчас, заглядывая в покрасневшие от боли, от обиды и усталости глаза Даши, Слава не мог позволить себе снова потерять цель в жизни. Он подчинился требованию рыжебородого, понимая, что так будет хоть какой-то шанс спастись.