Ходящий по улицам
Шрифт:
Стоя у окна, закрыв лицо руками, стонала женщина. Сквозь пальцы просачивалась кровь. Она шаталась. Затем облокотилась о подоконник и даже не увидела, как Даша, откатившись в сторону, с завязанными руками за спиной, губами подобрала окурок, сделала две тяги и плюнула его к ногам своей мученицы.
Женщина вспыхнула как факел.
Стоны превратились в крик. Гидрокостюм, объятый пламенем, начал быстро плавиться, болезненно въедаясь в кожу. По комнате пронёсся вопль ужаса. Она засуетилась, закрутилась, выставила руки и начала трястись. Огонь
Большие зелёные глаза больше не видели. Уши ничего не слышали. Всё тело превратилось в пульсирующий ком боли. Сделала рывок вперед, надеясь вывалиться в окно, но вместо этого ударилась головой о стену. Отлетела в сторону. Споткнулась. Упала в угол, накрыв собой лежавшие там баллоны.
Всё это время Слава, Даша и рыжий смотрели молча, не зная, как помочь, а кто-то и вовсе не хотел. Но увидев, как пламя поджимает под собой баллоны, все вдруг засуетились. О бедной женщине никто не думал, все мысли были — как спастись.
Всё произошло в одну секунду, или две — короче, очень быстро.
Рыжий подскочил к вопящей женщине и протянул к ней руку. Слава подумал, что он хочет ей помочь, даже переключил своё внимание на Дашу, но нет — тот негодяй выхватил ближайший баллон и побежал к окну. Слава двинулся за ним, но из горящего угла послышалось шипение. В агонии женщина так сильно колотила руками, что сумела сбить регулятор на баллоне. Воздух вырвался, как струя из реактивного двигателя, превратив баллон в горящее ядро, а женщину в обуглившийся кусок мяса. Снаряд размазал голову усатому мужчине, ударился о стену, и срикошетил в две пластиковые канистры, соединённые по центру гарпуном. Лицо Славы, забрызганное кровью сидящего на стуле бедолаги, вдруг исказилось злостью.
За секунду до этого Даша ловко вскочила на ноги и, как леопард, рванула на перерез рыжему. Ударила его своим плечом и, отскочив, шлёпнулась на подоконник. Спина выглянула из окна и Даша резко замерла. Глаза скосились в бок. Увидев воду под собой, от страха сжалась, но кое-как руками оттолкнулась, приняв вертикальное положение.
Рыжебородый ударился о внутреннюю часть оконной рамы головой, отпрянул к Даше, и, завалившись на неё, но, продолжая сжимать баллон руками, практически выпихнул её в окно. Она успела сгруппироваться, попыталась ногами уцепиться хоть за что-то, но все её попытки были тщетны.
В этот момент раздался взрыв.
В каком углу зародилась энергия, способная уничтожить всё вокруг, никто не успел понять, да это было и неважно.
Хлопок.
В одно мгновенье жар испарил всю влагу в комнате. В ушах раздался звон. Яркий свет ослепил.
Боль…
Удар взрывной волны выкинул Дашу вместе с рыжим из окна, и добавил сил для полёта в даль на пару метров.
Облако огня схватило Славу за грудки, протащило через весь коридор, вытащило на лестничный пролёт и швырнуло в стену. Ударившись, он отскочил в воду. Преодолеть расстояние в десять
Слава отключился.
Стены этого подъезда видали многое: подростков пьющих пиво, людей курящих по ночам, ссоры, драки, надписи, признания в любви, и даже, как кто-то постоянно гадил в угол, но чтоб летали — никогда. Удар об стену был настолько сильным, что даже остатки штукатурки обвалились в воду. Хотя по правде — слегка подуй на эти стены и всё обвалиться само. А значит и летающий мужчина не получил особых повреждений. Пустяк — ушиб.
Слава включился.
Прохладная вода чуть сгладила боль от ожогов.
Сделал вдох, но вместо кислорода в рот затекла вода, в гортани появилось жжение. Выдавив из себя остатки воздуха с водой, быстро всплыл. Лицо горело. Разум плыл. Спасибо, что глаза остались целы.
“Даша? — мелькнуло в голове. — Где Даша?”
Сколько был без сознания — не понимал, но судя по тому, что глубоко не погрузился — не больше десяти секунд.
Подплыл к ступеням.
Голова болит, рукой нащупал шишку на затылке. Перед глазами всё плывёт. Тошнит. С трудом сделал первый шаг и чуть не завалился в воду. Хотел схватиться за перила, но их нет — сгнили.
Всё тело содрогнулось, живот скрутило, спазм выстрелил из желудка до самой глотки. Слава не стал сопротивляться. Кусочки кошачьего корма, серая жидкость и смесь, похожая на стухшее новогоднее оливье, вырвались наружу и окатили ближайшую ступень.
Привкус кислятины и алкоголя заставил Славу еще раз опорожнить желудок.
Глаза уставились на глянцевый бульон у ног. Он видит в нём своё кривое отражение. Видит недельную щетину, шрамы, красные глаза. Ему противно от самого себя. И снова под черепом скребут воспоминания о Даше.
Спотыкаясь, вскарабкался на этаж. Пошёл быстрей. Ускорился.
Поскальзывается на тушке рыбы впавшей в сон, его кидает в бок, к стене. Подставил плечо — ударился, но устоял. Опять ускорился, перешёл на бег, думая только об одном — где Даша?
Вбежал в квартиру, где ранее оставил свои вещи, схватил маску на бегу, пронёсся молнией по коридору, влетел в большую комнату и, со всего маху, сиганул в окно. Сгруппировался. Руки вытянул вперед, сложил ладони наконечником стрелы. Вошёл красиво, аккуратно, практически без брызг.
Гребя ногами, напялил маску на лицо и вытравил всю воду. Жаль, не были надеты ласты, но были необычные перчатки, способные, конечно не полностью, но отчасти их заменить. Прозрачные перепонки между пальцев раздувались подобно парусу, каждый раз, когда он делал рывок рукой, и быстро сдувались — стоило лишь пальцы сжать в кулак. Если бы у Славы были такие же ласты — по скорости он смог бы плавать, вполне возможно, как дельфин.
“Ну, где же ты? — ругался Слава, но не понятно на кого. Конечно, он винил себя в произошедшем, но и его новая подруга дала всем прикурить. — Покажись! Пожалуйста, покажись!”