Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности
Шрифт:
— Фернандес тоже прекратит борьбу.
Мигель снял своё видавшее виды сомбреро, нацепил на палку и осторожно приподнял её над камнем. раздался треск. Мигель подхватил сомбреро на лету.
— Ладно, — сказал он. — раз сеньор настаивает, я стрелять не стану, но из-за камня не выйду. Рад бы вас послушаться, но ведь вы от меня требуете сами не знаете чего. Все равно что вы велели бы мне летать по воздуху, как ваша машина.
Кетзалкотл нахмурился ещё больше. Наконец он сказал:
— Мигель, расскажите мне, с чего началась ваша вражда.
— Фернандес хотел убить меня
— Зачем ему это было нужно?
— Потому что он плохой, — сказал Мигель.
— Откуда вы знаете, что он плохой?
— Потому, — логично заметил Мигель, — что он хотел убить меня и поработить мою семью.
Наступило молчание. Подскочил сорокопут и клюнул блестящее дуло ружья Мигеля. Мигель вздохнул.
— У меня тут припрятан бурдючок вина… — начал он, но Кетзалкотл перебил его:
— Вы что-то оворили о праве поьльзвания водой.
— Ну да, — сказал Мигель. — У нас бедная страна, senor. Вода здесь на все золота. Засуха была, на две семьи воды не хватает. Колодец мой. Фернандес хочет убить меня и поработить мою семью.
— Разве в этой стране нет судов?
— Для нашего брата? — Мигель вежливо улыбнулся.
— А у Фердинанда есть семья? — спросил Кетзалкотл.
— Да, бедняги, — сказал Мигель. — Когда они плохо работают, он избивает их до полусмерти.
— А вы своих бьёте?
— Только если они этого заслуживают. — Мигель был слегка сбит с толку. — Жена у меня очень толстая и ленивая. А старший сын Чико дерзить любит… Мой долг — защищать наши права на воду, раз злодей Фернандес решил убить меня и…
— Мы только зря теряем время, — нетерпеливо перебил его Кетзалкотл. — Дайте-ка мне подумать.
Он снова потёр кольцо и огляделся вокруг. Сорокопут нашёл добычу повкуснее ружейного дула. Он удалялся с ящерицей в клюве.
Солнце ярко светило в безоблачном небе. В воздухе стоял сухой запах мескита. Безукоризненная форма и ослепительный блеск летающего блюдца были неуместны в зелёной долине.
— Подождите здесь, — произнёс наконец Кетзалкотл. — Я пойду поговорю с Фернандесом. Когда я позову, приходите к моему летательному аппарату. Мы с Фернандесом будем ждать вас там.
— Как скажете, senor, согласился Мигель, глядя в сторону.
— И не трогайте ружьё, — добавил Кетзалкотл строго.
— Конечно, нет, senor, — сказал Мигель. Он подождал, пока высокий незнакомец ушёл. Тогда он осторожно пополз по иссушенной земле к своему ружью. Поискав, нашёл и мачете. Только после этого Мигель припал к бурдюку — ему очень хотелось пить, но пьяницей он не был, вовсе нет; он зарядил ружьё, прислонился к скале и в ожидании прикладывался время от времени к бурдюку.
Тем временем незнакомец, не обращая внимания на пули, со вспышками отскакивающие от его стального панциря, приближался к укрытию Фернандеса. звуки выстрелов прекратились. Прошло довольно много времени, но вот высокая фигура появилась снова и поманила к себе Мигеля.
— Ia voy, senor [10] , — ответил Мигель. Он положил ружьё на скалу и осторожно выглянул, готовый тотчас же спрятаться при малейшем признаке опасности.
Фернандес появился рядом с незнакомцем. Мигель молниеносно нагнулся и схватил ружьё, чтобы выстрелить с лета.
В воздухе что-то зашипело. Ружьё обожгло Мигелю руки. Он вскрикнул и уронил его, и в тот же миг в мозгу у него произошло полное затмение.
«Я умираю с честью», — подумал он и потерял сознание.
10
— Иду, сеньор.
…Когда он очнулся, он стоял в тени большого летающего блюдца. Кетзалкотл отвёл руку от неподвижного лица Мигеля. Солнце сверкало на его кольце. Мигель ошалело покрутил головой.
— Я жив? — спросил он.
Но Кетзалкотл не ответил. Он повернулся к Фернандесу, который стоял позади него, и провёл рукой перед его застывшим лицом. Свет от кольца Кетзалкотла блеснул в остановившиеся глаза Фернандеса. Фернандес помотал головой и что-то пробормотал. Мигель поискал глазами ружьё и мачете, но они исчезли. Он сунул руку под рубашку, но любимого ножа там тоже не оказалось.
Он встретился глазами с Фернандесом.
— Погибли мы, дон Фернандес, — сказал он. — Этот senor нас обоих убьёт. Мне, между прочим, жаль, что мы больше не увидимся, — ведь ты попадёшь в ад, а я в рай.
— Ошибаешься, — ответил Фенандес, тщетно пытаясь найти свой нож. — Не видать тебе неба. А этого norteamericano зовут вовсе не Кетзалкотл, для своих поганых целей он назвался Кортесом.
— Да ты и самому черту соврёшь — недорого возьмёшь, — съязвил Мигель.
— Прекратите, вы, оба, — резко сказал Кетзалкотл-Кортес. — Вы уже видели, на что я способен. А теперь послушайте. Мы взяли на себя заботу о том, чтобы во всей солнечной системе царил мир. Мы передовая планета. Мы достигли многого, что вам и не снилось. мы разрешили проблемы, на которые вы не находите ответа, и теперь наш долг — заботиться о всеобщем благополучии. Если хотите остаться в живых, вы должны немедленно и навсегда прекратить распри и жить в мире, как братья. Вы меня поняли?
— Я всегда этого хотел, — возмущённо ответил Фернандес, — но этот мерзавец собрался меня убить.
— Больше никто никого не будет убивать, — сказал Кетзалкотл. — вы будете жить, как братья, или умрёте.
Мигель и Фернандес поглядели друг на друга, потом на Кетзалкотла.
— Senor — великий миротворец, — пробормотал Мигель, — Я же говорил. ясное дело, ничего нет лучше, чем жить в мире. Но для нас, senor, все это не так-то просто. Жить в мире — это здорово! Только научите нас как.
— Просто прекратите драку, — нетерпеливо сказал Кетзалкотл.
— Вам легко говорить, — заметил Фернандес. — Но жизнь в Соноре — нелёгкая штука. Наверно, там, откуда вы явились…
— Ясное дело, — вмешался Мигель, — в los Estados Unidos все богатые.
— …а у нас сложнее. Может, в вашей стране, senor, змеи не едят мышей, а птицы — змей. У вас, наверно, есть пища и вода для всех и человеку не надо драться, чтобы семья его выжила. У нас-то все не так просто.
Мигель кивнул.