Хохот степей
Шрифт:
— Замолчи! Или ты думаешь, что в степи женщин только женами в юрт приводят? Думаешь, нет способа заставить тебя замолчать? Нет пути, как твою спесь и высокомерие сбить? Мало ты знаешь, красавица с гор, ой как мало. Берегли тебя в улусе, никак. К рабыням не подпускали. Рассказать, как судьба твоя может обернуться?
Я только передернула плечами, не позволяя страху, подгоняемому воображением, окутать тело липкой, холодной паутиной.
— Эргет нейдет меня. А ты пожалеешь, что под этим Небом наши дороги пересеклись, — упрямо, вскинув голову, словно на ней все еще красовались серебряные кругляшки, что звенят при ходьбе, ответила
— Если, девушка. "Если" он тебя найдет, — вкрадчиво, ударяя пятками по бокам и заставляя коня перейти в галоп, на ухо прошептал кочевник, вновь обдавая меня запахом кумыса и немытого тела. — Бескрайняя степь вокруг. Много мест, где можно спрятать одну белокожую рабыню так, что сами духи не отыщут.
— Зря ты на это надеешься. Колючему Ветру не духи, сами боги помогают. Нет такого места, куда Тэнгэр не мог бы заглянуть. Не сумеешь ты меня спрятать. И от гнева илбэчина не уйдешь, — теряя последние остатки осторожности, зло и громко ответила я.
— Замолчи! Я могу придумать много вариантов, чем заткнуть твой рот, но тебе не по нраву будет ни один. И сдерживает меня далеко не жалость к тебе. Но ничего. Скоро у нас будет предостаточно времени, чтобы я сумел заняться твоим воспитанием. Думаю, хан Дармеш не будет против. Слишком уж ты строптива.
— А еще я красива. Так что, думаю, твой хан захочет взять меня женой в свой юрт. И что он сделает с тобой, если ты посмеешь меня тронуть? — уже немного разбираясь в правилах и законах степи, с усмешкой спросила я, все же вздрагивая от страха, что у степняка окажется не столько терпения, как я думаю.
— И глупа. Женой можно и без языка любоваться, — одним движением выдернув из сапога кинжал, кочевник медленно рассек воздух прямо перед моими глазами. Это было тем более внушительно, что конь несся во весь опор и любая кочка или камень, подвернись они не вовремя под копыта, могла стоить мне не то что глаза, а жизни.
Вот эта угроза подействовала, заставив умолкнуть.
Палящее, жгучее солнце, тряска и голод сделали свое дело, сморив меня неспокойным коротким сном. Закрыв глаза, не в силах бороться с дремотой, видя перед глазами вспышки, я провалилась в пространство, что позволяет заглянуть людям в мир духов и наоборот. Словно подтверждение, перед глазами появилось все то же слепящее пространство без верха и низа, да шаман, чье лицо скрывали кожаные шнурки, увешанные бубенцами. Они звенели, дрожали, и от этого звука закладывало уши.
Глаза жгло, и я не могла смотреть на такое небо, настолько невыносимо ярким оно здесь было. Мне чего-то не хватало. Чего-то что могло укрыть, спрятать от этой ярости и силы Неба.
Старик, что стоял без опоры, смотрел по сторонам, вертя головой. Его хмурый взгляд был мне все же хорошо заметен через завесу. Шаман сердился, что-то высматривал, но никак не мог отыскать, а я очень хотела помочь, но сама едва различала хоть что-то в этой яркости.
— Что ты потерял, молодой старик? — пытаясь прикрыть глаза рукой, громко спросила я, но голос заглушали бубенцы. От их звона голова кружилась даже здесь.
Над головой, высоко-высоко, отбрасывая узкую тень, пронеслась оромная птица с бурыми перьями. На мгновение тень поймала меня в свое пятно, и я увидела, как лицо шамана на миг изменилось, став молодым, гладким и красивым. Темные глаза ответили взглядом, словно тень позволила и ему разглядеть меня.
— Где ты, Лисица? — но слова долетели уже
Я попыталась было сделать шаг, заметив, что тень остановилась совсем рядом, но ноги не слушались, а в следующее мгновение меня, обливающуюся потом, вялую и утомленную, выкинуло из сна, едва не уронив на траву под копыта лошади.
Глава 36
Тамгир привел мне не только коня, но еще притащил какой-то тотем, переданный молодым учеником шамана. Мне иногда казалось, что все эти юноши, что смотрели за разными семьями нашей орды — на самом деле один и тот же человек. Их плоские, смуглые лица уже давно изменились настолько, что никто и не знал, как те выглядели ране и из какой семьи взялись. Они просто были. И вот сейчас мне досталось железное кольцо, чуть больше подковы размером, к которому были привязаны бубенцы, ленты и белые кости какого-то мелкого зверя степи.
— И что с этим? — передавая поводья взволнованной кобылы побратиму и рассматривая кольцо, спросил я.
Тамгир только пожал плечами, явно не получив никаких инструкция от молодого шамана. Фыркнув, понимая, что это все же должно быть важно, привязал кольцо к седлу. Даже если оно просто будет тут висеть — может, у меня немного прибавится удачи.
— Присмотри за улусом, — запрыгивая в седло, еще раз попросил я.
— Не волнуйся, брат. Возвращай свою Лисицу.
Прикрыв глаза, я прислушался к себе, надеясь уловить хоть какое-то изменение в воздухе, которое могло бы подсказать, в какой стороне искать мою МенгеУнэг.
Довольно скоро мы соединились с небольшим, человек в двадцать, отрядом, во главе которого стоял хмурый мужчина, с седыми прядями на висках и длинным, свежим шрамом через все грудь. В момент, когда мы прибыли, хан Дармеш сидел на невысокой табуретке посреди лагеря, а пожилой, тощий и длинный степняк омывал рану. Кожа выглядела воспаленной и горячей. Кажется, лечение помогало не так хорошо, чтобы гарантировать хану скорое выздоровление.
Но мужчина, пусть через загорелую кожу и просматривалась бледность и усталость, все же оставался достаточно силен, воспитанный жестокостью и суровыми нравами степи. Черные глаза из-под косматых бровей безразлично прошлись по нам, когда мой похититель остановил измотанного коня в десяти шагов перед ним.
— Один, — хрипло, громко, без эмоций, произнес хан, даже не морщась от действий своего тощего лекаря, хотя ощущения должны были быть весьма яркими. — Где твои братья?
— Не ведаю, хан Дармеш, — упав на одно колено перед своим правителем, пусть и побежденным, но не сломленным, отозвался степняк. Грязный, запыленный, и, наверняка, страшно голодный, он, все же, стоял и ждал наказания, не торопясь себя оправдывать или просить милости хана.
— И как ты мог их там бросить одних? Не ведая, что с ними? — в голосе не было угрозы, но даже меня передернуло, пройдя мурашками по спине вдоль всего позвоночника.