Hold Me
Шрифт:
— Не понял? К доске! — учитель. Надолго ли хватит его голосовых связок, чтобы так напрягаться? Только сейчас начинаю чувствовать боль в спине, поэтому аккуратно сажусь, с опаской поглядывая на Дилана, который скользит языком по внутренней стороне щеки:
— А ты не хочешь выйти покурить? — спрашивает, проговаривая каждое слово четко, без запинки, будто открыто угрожая. Встревожено глотаю пыльный воздух, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Все шепчутся, ждут реакции, взрыва со стороны учителя, мускулы лица которого начинают заметно дергаться,
— Ты… — указывает на парня указкой, усмехаясь. — Ты… — ищет слова. Подбирает, но вместо это только бьет своим «оружием» по столу, отчего все вздрагивают, а Дилан просто моргает, сильнее сжав губы.
— Извинись за свое поведение, иначе… — прерывается на тяжёлый вздох, — выйдешь вон и больше не зайдешь сюда без родителей.
И я ожидала более долгой и мучительной развязки, но О’Брайен ставит точку первым. Он берет свой рюкзак, разворачивается и уходит под крик учителя и взгляды одноклассников. Я смотрю в стол, проглатывая воду во рту. Нервно переплетаю пальцы вспотевших ладоней, вдруг осознав.
Только сейчас.
Почему у меня такое чувство, что большинство проблем приношу Дилану именно я?
Поднимаю голову, окинув всех присутствующих взглядом, и с ужасом подмечаю.
Они смотрят на О’Брайена так же, как и на меня.
***
Дилан несется вперед по коридору, сворачивая в старый корпус, где обычно никто не попадается на пути. Он роется в карманах, находит сигарету и зажигалку, и начинает курить прямо в школе, до того, как заходит в уборную. Бросая рюкзак в стену, быстро заняв сидячее положение, прислонившись к плитке спиной. Втягивает дым, прерываясь на сухой кашель, но не останавливается, словно специально хочет довести себя до крайности.
Удары. Со всех сторон.
Давится, прижав ладонь ко рту, чтобы та поглотила его кашель, и сжимает глаза, чувствуя, как глотка рвется от боли и жжения.
«Мам?»
«Беги прочь!»
Его тошнит, так что приходится подняться на ватные ноги и подойти к раковине, чтобы как следует проплеваться.
Мальчики всегда собираются в компании.
И их целью становится тот, кто не способен постоять за себя.
Дилан крутит ручки крана, набирая в ладони холодной воды, и обливает лицо, сильно надавив пальцами на сжатые веки.
Его тошнит от увиденного. Ему нельзя такое видеть.
Он должен быть сильным, но вот ирония — парень не может видеть насилие, не переносит его в любом проявлении, из-за чего теряет контроль над эмоциями.
***
«Мам?» — мальчик заглядывает в комнату, откуда слышит странный шум. Он толкает дверь ладонью — и та со скрипом поддается, раскрываясь и демонстрируя ту картину, которая навсегда отпечатается в его сознание.
В сознание резко повзрослевшего ребенка.
«Беги прочь, Дилан!»
От лица Эмили.
Мне не удалось его найти. Да, я бродила по этажам, взглядом изучая коридоры. Быть может, он ушел. Такое уже было раньше, но от чего тогда мне не по себе? Думаю, всё дело в выражении его лица. Оно было не просто напряженным. Его будто застали
Поднимаюсь на крыльцо своего дома, не в силах убрать хмурое выражение со своего лица. Вставляю ключ в замочную скважину, никак не могу вернуть себя из своих мыслей. В последнее время я много думаю о других людях. Точнее, об одном человеке, и это должно настораживать, но даже для подобного нет времени, ведь я только и делаю, что фильтрую мысли, касающиеся Дилана.
Если так подумать… Я ведь ничего о нем не знаю.
Замок щелкает, когда поворачиваю ключ. Толкаю дверь, делая шаг за порог, и буквально получаю удар в спину, по уже больному месту. Не падаю, только отскакиваю вперед в коридор, обернувшись, и сильнее хмурю брови, уставившись на вошедшего за мной «гостя», которого никто не приглашал в мой дом:
— Шон?
***
От лица Дилана.
Три ночи. Пустой магазин. Пустое место возле автомата с горячими напитками.
Я стою здесь уже двадцать минут, чувствуя себя настоящим кретином, осматриваюсь по сторонам, рассчитывая, что не зря трачу свое время, но лишь больше убеждаюсь в обратном. Успеваю выпить банок три колы, после чего сдаюсь и направляюсь обратно к выходу, ворча под нос. Охранник провожает меня недоверчивым взглядом, будто вместо обычного продуктового магазина под его охраной чертов банк находится.
Покидаю душный зал, выходя на свежий ночной воздух, который тут же проникает в мои легкие, помогая немного расслабиться.
Расстегиваю кофту, из-под ткани которой выглядывает Засранец и смотрит на меня большими глазами, так же вопросительно, как и всегда, поэтому понимаю, что мне нужно провериться у врача, ведь говорю с ним:
— Нас сегодня продинамили? — подношу палец к его холодному мокрому носу, устало вздыхая. — Давай-ка заглянем к этой бабе с поехавшей крышей и потребуем объяснений?
Засранец чихает, словно соглашаясь с этой мыслью, так что усмехаюсь краем искусанных губ, пряча его мордашку под кофтой, ведь ночью на улице холодно, и опускаю скейт на асфальт, встав одной ногой, а другой отталкиваюсь, трогаясь с места в сторону улицы, на которой живет Эмили.
========== Глава 14. ==========
Женщина пинается ногами, пытается вырвать руки из крепкой хватки, ерзает под тяжелым телом мужчины, который прижимает её к поверхности пола. Мычание и крики канут, ведь незваный гость прижимает локоть к губам женщины, которая выгибается, слыша дверной скрип.
Что угодно, но только не это.
Только не видеть лицо сына, не видеть эти полные страха глаза. Этот ужас, который отражается в их блеске. Женщина кричит ему, просит уйти, не в силах даже вырваться из хватки, просит мужчину прекратить, ведь её ребенок смотрит.
Он не должен видеть подобное.
Именно этого типа, мужчину ребенок не запоминает. Ему чертовски всё равно на то, кто он, для него все люди, без разбора, без определяющего пола — они становятся в один ряд с ним. С человеком, который повторно ломает жизнь.