Хольнов С.Ю. - Тоннель в подсознание, или уроки Силы
Шрифт:
Последнее на разные лады воспето практически всеми мистическими традициями. Толтеки называют его состоянием повышенного осознания, индийские йоги состоянием дхьяна, некоторые выдающиеся мистики и учителя (скажем, Ошо, или Шри Раджнеш) медитацией (только не надо путать расширение сознания, которое Ошо называет медитацией, с каким-нибудь углублённым размышлением, которое точно так же называют буддисты). В «Искусстве доминировать» мы уже кратко указывали метод реализации в себе аналогичного состояния (при помощи отождествления с четырьмя первостихиями одновременно). Однако он, этот метод, под силу далеко не всякому человеку мыслящему. Зато путь к состоянию полного внутреннего безмолвия, который мы подробно рассмотрели в первых главах этой книги, требует от нас лишь времени и некоторого упорства, но и только.
Что касается преимуществ данной психической позиции, то их пришлось бы долго перечислять (даже не описывать, а именно перечислять).
Глава 3. Стратегия оператора, или кривое зеркало любви.
Кажется, это Ницше написал: «Мужчина говорит: я её хочу; женщина говорит: он меня хочет». Что ж, на сей раз слукавил пророк сверхчеловека, слукавил или пококетничал, что, вроде бы, и не по-мужски. Увы, на самом-то деле и женщина, и мужчина постоянно талдычат одно и то же. На языке Ницше именно так это и должно звучать: «Он (она) меня хочет». (А продолжение фразы самое настоящее лукавство и есть.) Что означает: «Полюбите меня, все!» Впрочем, быть может, и не «полюбите», а «устрашитесь» или «посочувствуйте» в общем, непременно как-то меня воспримите да так, как мне хочется, ощутите во мне что-то особенное. Причём зачастую что-то нелепое, если поглядеть на это со стороны. К примеру, прыщавый юнец отчаянно жаждет привести приятелей в трепет могуществом своей персоны, а любительница «мыльных опер» в растоптанных шлёпанцах зачем-то добивается от соседки по лестничной площадке сочувствия, поскольку муж у неё алкоголик. Люди постоянно клянчат друг у друга толику привязанности, симпатии, восхищения, сочувствия или же зависти, страха, даже ненависти, поскольку всё это сертификаты их права на бытие. Разумеется, фальшивые сертификаты, но человекам мыслящим именно это уразуметь не дано. Где уж разуму тягаться с эмоциями! Одному хочется выглядеть великодушным, другому бескомпромиссным, кто-то нравится себе раскованным, а кто-то другой церемонным. И все постоянно озабочены: так ли они восприняты. На людском языке это называется «понимать» человека, вернее, «понимать» меня, единственного и неповторимого. В этом контексте быть «понятым» (разумеется, с субъективной точки зрения) означает быть воспринятым именно так, как хочется мне, или таким, каким я себе нравлюсь.
Это «ячество» заклеймено всеми вероучениями как гордыня, «самость», ложное «я», «эго», чувство собственной важности и т.д. и т.п. Заклеймено и только, поскольку ни одна из конфессий не предлагает нам сколько-нибудь радикального средства, чтобы от него избавиться или хотя бы его ослабить. Вся религиозная помощь страждущему человечеству в борьбе с саморефлексией сводится к декларациям её негативных качеств и откровенному запугиванию прихожан всевозможными неприятностями, вроде адских мучений. Между тем, эта саморефлексия постоянно «висит» на нашем сознании, как тяжеленная гиря, заставляя нас бесцельно растрачивать чудовищное количество нервной энергии. Подумать только, целую жизнь любой из нас всеми силами защищает фикцию, яростно отстаивает нечто формальное, существующее лишь в виде набора лексических формул (например, «сильный мужчина», «элегантная женщина», «интеллигентный человек», «серьёзный бизнесмен», «добрый малый», «хороший работник», а также «отличная хозяйка», «хороший семьянин» или, может, «хороший любовник» всех этих формул не счесть)! Говорят, что короля на сцене делает свита. Точно так же каждое индивидуальное «я» составлено из ярлыков, за которыми нет ничего. Но король на сцене не настоящий, и это «я» тоже не настоящее. По сути оно и есть наша самозащита. И одновременно то, что мы яростно защищаем. Хотя само по себе «эго» вообще ни в какой защите не нуждается. Разве что защитить бы его от собственных презентаций, питаемых эмоциями, которые хронически вредят ему в этой жизни.
В знаменитом романе М.Пьюзо «Крёстный отец» дон Корлеоне, превосходный психолог-практик, наставляя родных сыновей в житейской премудрости, говорил, что никогда не следует раскрывать перед врагами свои преимущества, но ещё лучше, если о таковых не будут догадываться и друзья. Видимо, эту заповедь хорошо усвоил лишь его младший сын Майкл и потому сумел выжить в тотальной войне пяти семейств, а затем достойно взвалил себе на плечи наследство самого Вито Корлеоне.
В связи с этим мне вспоминается один поучительный эпизод из собственной биографии. Было мне около двадцати и я собрался продолжить образование в университете. Перед вступительными экзаменами я рассчитывал набрать по ним 18 баллов (этой суммы должно было хватить для поступления). Причём первые три экзамена сочинение, историю и устный экзамен по литературе и
Это был ещё молодой мужчина в очках, недостаток волос на голове которого компенсировался буйной тёмной бородой. Если бы я встретился с ним сегодня, то моментально определил бы, что это интроверт активного типа с выраженным истероидным радикалом, или демонстративная личность. Кроме того, по жестам, мимике и одежде нетрудно было бы заподозрить в нём стремление к авторитарности в интеллектуальной сфере. С такими людьми всегда следует держаться спокойно, корректно и очень осторожно особенно, если они способны повлиять на вашу жизнь и сознают это. Увы, в пору расцвета своих психических сил я был довольно глуп, самоуверен, невнимателен к окружающим, а главное, ещё даже и не помышлял о том, чтобы как-то ускользнуть из плена саморефлексии.
В общем, рассказ о лирике Блока я нагло начал с его психологического портрета, опираясь при этом то на Фрейда, то на Юнга (и с тем, и с другим я был знаком преимущественно понаслышке), то на курс «Общей психологии», некогда пролистанный мною, можно сказать, тоже по случаю. Расплата не заставила себя ждать. Бородатый интеллектуал, видимо, решил, что я пытаюсь прикрыть плохое знание текстов Блока этими отвлечёнными рассуждениями, и резко меня осадил. Правда, потом я начал вываливать на него эти тексты «грудами», но бородач уже составил обо мне нелестное представление и ни за что не захотел его изменить. Понять мужика нетрудно: перед ним развалился на стуле самоуверенный юнец, в котором неизвестно чего больше нахальства или глупости. Ну, как такого не щёлкнуть по наглому носу!
В общем, я выкатился с экзамена с общей оценкой «удовлетворительно», на которой всё-таки настояла добрая толстушка, экзаменовавшая меня по русскому языку. В итоге мне пришлось подналечь на английский, чтобы сдать его на «отлично» и тем самым обеспечить себе поступление в университет. А поскольку это мне удалось, то я считаю, что Жизнь, или Сила, в тот раз ограничилась лёгким поучительным щелчком таким останавливают не ко времени расшалившегося щенка.
Итак, общаясь с кем-то, мы стараемся произвести впечатление, а потом терзаемся сожалениями, если нам кажется, что это у нас не получилось, или, напротив, раздуваемся от гордости и счастья, когда чувствуем, что мы восприняты желательным для нас образом. Попробуйте однажды проанализировать: по каким критериям оцениваете собеседника вы сами, и что в нём вызывает вашу приязнь или, напротив, отторжение? А затем честно определите для себя: сколь важно для вас находить в окружающих те качества, которые вы привыкли навязывать им в качестве собственного «я». Полагаю, что в подавляющем большинстве случаев вам на это наплевать. Тогда почему же вы считаете, что окружающие должны воспринимать вас как-то иначе?
Надеюсь, я убедил вас, что в этой быстротечной жизни расходовать время, силы и здоровье на саморефлексию, то есть на бесцельное отстаивание каких-то формальных деклараций о себе — пусть даже самых красивых — есть непозволительная роскошь. Однако не путайте ложное «я», то есть чувство собственной важности, с вашей сущностью, или же с истинным «я». Последнее молчаливо и не нуждается ни в каких ярлыках.
Борьба с чувством собственной важности, или саморефлексией, трудна, кропотлива (она может затянуться на целую жизнь) и нередко мучительна. Вместе с тем, можно научиться и от неё получать немалое удовольствие. В основе этой борьбы — регулярное выслеживание себя самого, остальных человеков мыслящих и своих контактов с ними в повседневной жизни. Толтеки называют это занятие сталкингом. С ним тесно связаны и два других краеугольных камня их учения: не-делание (его важнейший аспект рассмотрен в «Искусстве доминировать»), а также венчающий сталкинг принцип контролируемой глупости, который становится для нас доступен, когда наша саморефлексия уже в значительной мере побеждена.
Прочие мистические традиции предлагают нам иные методы избавления от чувства собственной важности (или просто призывают к этому). Например, у буддистов линии Махамудра («Великий символ») это работа с клешами (неблагими составляющими индивидуального сознания, «загрязняющими» его), а у приверженцев классической йоги непременное соблюдение принципов ямы и ниямы. (Сами по себе эти принципы, быть может, и превосходны; вот только, как их «пропихнуть» в свою жизнь? Об этом йога нам, увы, не сообщает.)