Холод его дыхания
Шрифт:
– Но не настолько, чтобы дать свое имя?
– Даже, если я и дам, Яся, для тебя ничего не изменится, ты все равно будешь делать только то, что я разрешу, а позволю я тебе немногое.
– Тогда я не хочу за тебя выходить.
– Боюсь, я не оставил выбора.
– Ну, конечно, я всего лишь глупая малолетняя шлюха, единственное предназначение которой это лежать в твоей постели, молчать и не высказывать свое мнение.
– На самом деле, Яся, ты маленькая испуганная девочка, которая никогда не знает, когда ей следует заткнуться.
Макс обводит большим пальцем ее скулу, стирая скатившуюся слезинку и неожиданно тихо произносит, глядя ей прямо в глаза.
– Это мой дом и я хотел
– О чем ты думал, когда вколачивал меня в ее стены?
– Я сожалею…
– Не заставляй меня поверить в то, что ты на самом деле, не собираешься делать.
– Почему ты так уверена в моей неискренности?
Яся прерывисто вздыхает, пытаясь казаться такой же спокойной, почти равнодушной, как и он.
– Наверное, перестала искать в тебе что - то светлое после того, как ты в очередной раз методично избил меня ни за что, ради минутной прихоти, просто для того, чтобы сломать и больше не иметь со мной проблем.
Макс на мгновение прикрывает глаза, потом неожиданно переворачивается на спину, устремляя пристальный взгляд в потолок.
– Знаешь, все получают однажды по заслугам, - низкий голос с бархатистыми нотками звучит ровно и бесстрастно.
– Я тоже получил, так сказать, по полной, со всем вытекающим от туда запоздавшим сожалением. Я никогда этого не хотел, но когда стало слишком поздно, внезапно понял, что упустил свое счастье. Я убил его своими собственными руками, по незнанию…
Он взглянул на притихшую рядом девушку и, усмехнувшись, спросил:
– Думаешь, это меня оправдывает?
– У тебя что - то случилось, я могла бы помочь…
– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, - Макс снова отвернулся и уставился в потолок невидящим взглядом.
– Потому что ты такая юная или я такой старый, потому что ты не умеешь читать между строк мною сказанного и продолжаешь жалеть меня, хотя я не заслуживаю этого…
– Ты не всегда бываешь плохим…
– Иногда я бываю ужасным?
– Почти всегда, Макс.
Яся приподнимается, желая встать с постели, но мужчина властно притягивает ее, укладывая себе на грудь, гладит по распущенным локонам и предлагает:
– Я могу отказаться от похода, только попроси меня, милая, поменяем мебель и портьеры, пригласим дизайнера, дом большой, мы можем вообще переехать в другое крыло, только скажи, что перестанешь бояться этого места и, я сделаю все для тебя.
– Мне нравится моя городская квартира…
– Катись в горы, Макс, это хотела сказать?
– Это твое увлечение, кто я такая, чтобы вставать между вами? Мне не нравится наш странный разговор, и я все еще хочу уехать отсюда.
– Когда нам удавалось поговорить, у нас с тобой получается исключительно трахаться, и теперь ты боишься не выбраться из моего захвата?
– Когда ты отпускал?
– Ладно, - Макс тянется к телефонному аппарату, которого Ясмин здесь раньше не видела и набирает короткий номер.
– Я прикажу подать машину, раз уж ночи, наполненной взаимной страстью у нас с тобой не выходит.
После этого ужина Макс перестал настаивать на совместных вечерах с его родителями и больше не сталкивался намеренно с ее новыми знакомыми, даже, если Яся забегала в студенческой компании в кафе побаловать себя десертом. Он не выговаривал ей за эти короткие неформальные встречи с сокурсниками. Он не читал нотаций менторским тоном своей маменьки, не возвращался к требованию сменить гардероб на нечто более элегантное, но все же перевез часть ее вещей из загородного дома в квартиру, вероятно, не теряя надежду увидеть ее в одежде приемлемых расцветок и фасонов. Отношения между ними стали… почти сносными, но это с каждым днем все больше напоминало
– Я думаю, ты должна знать причины, побудившие меня назвать твой адрес Максу.
– Витале Дамазо не притронулся к чаю и посмотрел на девушку, кривя губы в слабом подобии улыбки.
– Мой сын просил меня не делать этого, но я не вижу смысла в дальнейшем молчание, если между вами все настолько прекрасно, как он утверждает. Макс обещал жениться на тебе. Он надел на твой палец обручальное кольцо. Нина готовится к предстоящей свадьбе и ты, конечно, ничего из этого не знала?
Сеньор Дамазо не выглядел удивленным, за то ошеломленное выражение лица Яси говорило ему о многом.
– Я не знаю, почему он настолько… противник брака, но то, что он даже через столько дней не счел нужным рассказать тебе о помолвке, меня это настораживает и, если ты, Ясмин, не считаешь возможным быть рядом с ним, я помогу тебе, снова.
– Но…
Девушка замолчала не в силах продолжить, слишком удивленная только что поведанным ей Витале Дамазо.
– Ты уедешь из страны, я помогу устроиться, у тебя будут деньги, но при одном условии, Ясмин, - Витале чуть наклонился вперед, упираясь локтями в колени и складывая ладони перед собой.
– Больше ты никогда не вернешься сюда, не попытаешься увидеться с моим сыном. Макс становиться другим рядом с тобой. Он не умеет уступать, не считает нужным сдерживаться, он всегда был таким, наш единственный сын. Возможно, он, и привязан к тебе достаточно даже для того, чтобы удержать силой, против твоей воли. Он может даже жениться, но… ты останешься для него… никем… он не посчитал нужным пригласить на собственную свадьбу ни одного родственника, ни одного своего друга… ты для него можешь попытаться стать кем угодно, но стоит ли Макс вот такой твоей всепрощающей любви. Ты молода, немного наивна и достаточно умна, чтобы понять одно, он не признает тебя равной себе.
– Он мне это уже говорил, сеньор Дамазо, не стоит повторяться. У меня нет воспитания, нет манер, и я до сих пор предпочитаю пользоваться из всех столовых приборов исключительно вилкой, в силу полного отсутствия воспитания, разумеется.
– Дело даже не в твоем воспитании, он много старше тебя, он может поиграть в твою независимость, позволить посещать занятия, совсем недолго. Все его показное и насквозь фальшивое добродушие прекратиться вскоре после свадьбы. Я не настаиваю, Ясмин, ты можешь попытаться что - то доказать ему, мы поддержим тебя… на словах… не более. Мой сын станет твоим супругом, ты войдешь в нашу семью…