Холод и яд

Виктория Мьюд

– Ну я же не могу не узнать, что с моим лучшим другом, да? – вполголоса рассудила Варя и осторожно распахнула лёгкую дверь.

Сердце замерло, а в голове закрутились тысячи вариантов, как узнать больше об Артёме, если секретарь окажется на месте. К счастью, её не было. Варя беззвучно прикрыла дверь и неловко замерла на пороге. Дрожали уже не пальцы – дрожала она вся. И сердце грохотало в ушах. Варя, терзая губы, замерла у стены подле запертой директорской двери. Между косяком и дверью золотом сияла узенькая щель, сквозь которую можно было подглядывать.

Варя затаила дыхание, вслушиваясь в приглушённые мужские голоса. Спина периодически покрывалась мурашками, и Варя оборачивалась, ожидая увидеть кого-то на пороге. «Я буду очень глупо выглядеть…» – покачала головой.

На пол с глухим стуком упала серёжка, у которой давно надо было поменять застёжку, но до «Золотой Руси» или ломбарда никто из Ветровых добраться не мог. Варя присела. Боковым зрением уловила достаточно широкую замочную скважину, гораздо более удобную для подглядывания, нежели дверная щель. Повертев серёжку между пальцев, Варя уверенно уронила её на пол второй раз и прильнула к замку. Девочка, сидящая на корточках в поисках серёжки, явно будет выглядеть менее нелепо, чем просто так подглядывающая в замочную скважину.

Видимость была не очень хорошая: мешались пушистые от дорогой туши ресницы. Варя, проморгавшись, пальцами подкрутила их, чтобы не загораживали обзор. В глаза бросился красный маникюр на пальцах директрисы, стоящей напротив Светлакова сбоку. А прямо напротив Вари, у директорского стола, стоял Иванов, угрожающе теснящий Артёма. Тёма был сам не свой, бледный до того, что рыжие веснушки показались кровавыми пятнами, растерянно перебирающий пальцами жёсткую ткань рюкзака. Варя видела его таким всего лишь дважды: накануне судебного разбирательства по разводу родителей и после перелома ноги в преддверии межшкольных соревнований по волейболу. Рука сжалась в кулак и ногти впились в кожу до боли: очень хотелось помочь другу.

Но она не могла ничего.

– Вы понимаете, что это ЧП городского масштаба? – гулкий голос директора отдавал властностью. – Мне бы не хотелось огласки. Статус нашего учебного заведения ощутимо упадёт, если общественность узнает, что у нас на уроках арестовали ученика. Притом, попрошу заметить, одного из лучших учеников. Не медалиста и стобалльника, конечно, но активиста и главу самоуправления.

– Не арестовали, – спокойно поправил Светлаков. – Не арестовали, а задержали по подозрению в распространении наркотиков.

– В смысле? – выдохнула вполголоса Варя и тут же испуганно зажала рот трясущейся ладошкой.

Её не услышали. Директриса кивнула и представила двух учителей, выполняющих роль понятых. Они стояли вне зоны видимости, да и не были важны. Они всего лишь декорации: подпишут протокол и уйдут. А вот что будет потом…

Иванов гулким хрипловатым, как будто прокуренным, голосом предложил добровольно предъявить понятым и сотрудникам полиции запрещённые предметы. Артём тоже хриплым, но как будто сорванным голосом отозвался, что у него нет ничего. Варя с силой прикусила губу.

Иванов

взял рюкзак Артёма, лёгким движением перевернул его, и на стол с грохотом посыпались разные предметы. От каждого удара Варя невольно вздрагивала, вжимая голову в плечи. Напряжение, кажется, зашкаливало. Колени задрожали, и, чтобы не упасть, пришлось схватиться потной ладонью за дверную ручку. Она тихо щёлкнула, и внутри Вари всё сжалось. В кабинете на этот звук не обратили внимания – все были заняты изучением содержимого рюкзака Артёма. Капитан шарился в Тёминых вещах, что-то бубня вполголоса. Вдруг его тонкие пальцы вытянули бледно-синий прямоугольный пакетик, набитый пылью. Варя прокусила губу.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что могут найти сотрудники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в сумке задержанного человека. Эта мысль обожгла Варю болью сильнее, чем пульсирующая губа. До слуха донеслись обрывки приглушённой речи капитана, обращённой к понятым. В сумке гражданина Родионова был обнаружен порошок белого цвета в герметичном пакете неизвестного состава.

Земля ушла из-под ног. Мир накрылся вязкой туманной пеленой, Варя не поняла, как отпустила дверную ручку с тихим щелчком и рухнула на колени. Сердце часто-часто стучало, как будто норовило выскочить из груди.

Трезвость мыслей вернулась, когда дверь в приёмную распахнулась, впуская секретаря. Варя сжимала в кулаке серёжку и продолжала терзать кровоточащую губу.

– Добрый день… – секретарша плотно закрыла дверь. – Всё в порядке?

Варя подняла глаза, каким-то чудом умудрилась подскочить с пола резво и даже не пошатнувшись. Правда, собственная легенда про серёжку и справки показалась очень нелепой.

– Так, – секретарша скинула дублёнку на стул, одёрнула белую блузку, – сколько вам справок?

– Д-две… – Варя взяла в руку телефон, плотно стискивая зубы.

Только с третьей попытки дрожащие пальцы оттянули чехол и выложили на стол секретаря две фотографии. Написав неуверенной рукой печатными буквами полное имя и класс, Варя стремительно покинула приёмную.

Всё казалось нереальным. Словно всё увиденное и услышанное – это лишь дурацкая иллюзия, игра влюблённого в детективы воображения. Варя массировала виски, рвано дыша. «Тёме капец. Его же сейчас просто посадят. Почему? За что? Ну это же не его наркота!» – мысли повторялись по кругу, и Варя больше не могла ни на чём сконцентрироваться.

По пути в класс она едва не врезалась в физрука и чудом увернулась от распахнувшейся двери в непривычное безмолвие 11 «Б». Мимо неё проскользнула сплетница Алиса, опасно сверкая взглядом. Варя, не нарушая гробового молчания, прошла на своё место и обвела всех убитым взглядом. Фил постукивал пальцами по заблокированному экрану телефона с небольшой паутинкой трещин в углу. Машка послушно строчила конспект. Виктор что-то решал в сборнике задач ЕГЭ по истории. Варя сбросила телефон в рюкзак и, сцепив до боли пальцы в замок, уставилась в стену.