Холод и яд
Шрифт:
– Угу, – монотонно кивнул Виктор, – сигнал у него был. Такое бывает. Веришь-веришь человеку, а он сволочь. Или на наркоте.
Варя закусила губу до боли и зажмурилась, ощущая, как слёзы застилают глаза. Судорожно втянув сквозь зубы воздух, попыталась дышать равномерно, глубоко, но только вдохи всё равно выходили рваными, а в горле стоял ком. «Не реветь, не реветь, не реветь!» – Варя шумно шмыгнула носом и запрокинула голову, изучая продолговатые слепящие лампы на потолке. Слёзы дрожали у самых век. Но ещё одно слово – и задушенные рыдания точно вырвались бы на волю. Поэтому Варя решительно вылетела из класса. Невозможно было
Виктор выдохнул:
– Походу, я погорячился. Да?
Фил без стеснения оскорбил Виктора на весь класс, в очередной раз за день получив замечание от Янины Сергеевны, и рванулся за Варей. Что-то внутри настойчиво твердило, что сейчас нужно быть рядом с ней, разделить на двоих всю абсурдность случившегося. Хотелось её коснуться, сжать её руку, прошептать (пусть бессмысленно), что всё будет хорошо.
Его задержали. Фил никогда не думал, что у Виктора, хотя и широкоплечего, но не очень-то накаченного, может быть такая стальная хватка. Виктор не просто схватил Фила за запястье – он ещё и рванул его, вынуждая болезненно приземлиться на жёсткий стул. Гораздо мягче Виктор одёрнул Машку. Его взгляд из-под очков был пугающе колючим и твёрдым, так что Фил с Машкой невольно переглянулись и осели.
– Стоп. Дайте ей побыть одной. Если бы она хотела поплакаться нам, она бы тут и плакала. Надо собраться с мыслями. Если б мою сестру обвинили в таком, я бы тоже ненадолго уединился.
Фил скрипнул зубами и с грохотом откинулся на спинку стула. Пальцы разъярённо взъерошили волосы. Злоба клокотала в душе, готовая выплеснуться через край. Кулаки чесались в ожидании боя. Артём был едва ли не единственным его близким человеком. И совершенно не хотелось так глупо его потерять.
– В Варькиных словах есть резон, – твёрдо сказал он, привлекая внимание Машки и Зимина. – По сути, как всё чётенько получилось. На часу подбросили, потом пришли, типа поболтать, и нашли наркоту.
– Не так, – качнул Виктор головой.
– Ты всё будешь критиковать, а? Мистер Холмс, – рыкнул Фил.
Зимин уже начинал надоедать своим всезнайством. Вообще-то, обычно Виктор был крутым отличником, из тех, у кого «отлично» по всем предметам, но за поведение «два»: драки, клоаки, скандальные сториз и посты в соцсетях об изнанке школы, провокации и споры с учителями. Но сейчас его желание встрять и как будто сбить со всех боевой настрой лишь подогревало и без того выкипающий гнев.
– Только то, что выглядит неправдоподобно. Они не поговорить пришли. Вы заметили? Они чётко за ним явились. Значит, был сигнал.
– Или заказ, – не смог промолчать Фил.
– Слушайте, а это можно проверить, – Машка вклинилась в их безмолвную борьбу внезапно, сверкая азартом в глазах. – У нас же в актовом зале висят камеры. Помните, после той тусы с бенгальскими огнями три года назад?
Фил позволил себе усмехнуться: он раз триста слышал историю, как одиннадцатиклассники пронесли бенгальские огни и алкоголь на школьную дискотеку, а потом едва не спалили зал и себя. Это была единственная скандальная история в лицее. И к ней не приложили руку ни он, ни Артём, ни Зимин, ни кто-либо ещё из их банды.
Парни не успели выразить своё мнение об идее Машки, как она уже оказалась подле учительского стола и со свойственным ей смущением и неловкостью объясняла свою позицию.
К их идее Янина Сергеевна отнеслась скептически, как Фил и предполагал. Он уже готов был прорываться к видео на вахте (хотя с вахтёром, как, впрочем, и с почти всеми сотрудниками лицея, у него отношения были натянутые), но его осадила Машка и снова заговорила с Яниной Сергеевной.
Фил не понял, как это ей удалось. Да только Янина Сергеевна, подогреваемая то ли азартом игрока, то ли действительно чувствовавшая подвох в деятельности полиции, согласилась на Машкину авантюру и отпустила их с урока. Совсем. На пятнадцать минут раньше.
«Да такими темпами Ледниковый период начнётся опять, – подумал он. – Нинка с урока пораньше отпустила, Артемон наркоторговец. Что ещё? Варька меня поцелует? Стоп. Она тут вообще при чём?»
– Янина Сергеевна, – Маша, принявшая от Виктора рюкзак, снова наклонилась к столу и заговорщицки зашептала, – а ключи от учительской… Вы не дадите, случайно? Вы ж пока единственный завуч в школе… Остальные в отпусках…
Янина Сергеевна недовольно покачала головой:
– Маша, соблюдай рамки. Даже на просмотр видеозаписей нужно разрешение директора. Если она узнает – из школы попрут не только меня. А если узнает не директор, а кое-кто повыше… – многозначительно ткнула пальцем в потолок и цыкнула. – Сможете посмотреть камеры на вахте – молодцы. Поставлю всем «отлично» по истории за год. И со Светланой Викторовной на «пятёрки» по обществознанию договорюсь. Не сможете – и ладно.
Машка, словно застыдившись своей просьбы, стремительно выскочила первой. Фил вывалился вторым, понимая, что с вахтёром им точно ничего не светит. Виктор, как всегда, решил поступить по-своему. Он подошёл к столу учительницы и, деловито постукивая по нему пальцами, заговорил. В вопросе его прозвучало ехидство:
– Янина Сергеевна, а вы, случайно, ключи не забыли нигде? В актовом зале, например… Просто я вот тут нашёл.
– Зимин. – Янина Сергеевна качнула головой. – Ты какой-то неправильный отличник.
– Правильных людей не бывает! – воодушевлённо отозвался Виктор.
Что-то звякнуло, стукнуло, и Виктор вылетел из кабинета. Плотно прикрыл за собой дверь и, сияя безмолвным торжеством, высоко поднял руку. На среднем пальце болталось железное колечко ключа от завуческой. Фил хмыкнул: нет, Зимин только казался простоватым отличником, на деле он тянул на доктора Мориарти.
Фил дружелюбно ткнул Виктора кулаком в плечо, выражая своё восхищение. Машка чмокнула парня в щёку, а потом потащила парней к лестнице:
– Давайте сперва спустимся вниз. Может, на вахте нам разрешат посмотреть записи. Как-то не очень хочется натолкнуться на уборщицу или учителя у завуческой. Или ещё кого похуже.
Фил лишь закатил глаза. Он был уверен на все девяносто процентов, что ничего не выйдет, и вахтёр их на пушечный выстрел не подпустит к записям. Но, конечно, с директором тоже не горел желанием встречаться: в этой школе у него была относительно хорошая репутация просто чуть оборзевшего ученика, и становиться вором-взломщиком, разумеется, не хотелось.