ХОЛОД МАЛИОГОНТА
Шрифт:
– Подлец! – процедила Регина.
– Что вы сказали, милочка?
– Я сказала: подлец! Я знаю теперь, кто убил Лесника! Не ваши подручные, – именно вы!
– Положим, что я… – на лице Панкратило не дрогнул ни один мускул. – Что дальше? Вы собираетесь причислить меня к когорте палачей? А с какой стати, позвольте вас спросить? Я уничтожил не личность, не гения, я уничтожил плетущего сети паука. Сие не злодеяние, милочка, скорее уж – благо. В любое время и в любом месте я повторю подобное с легким сердцем.
– С легким сердцем? Да разве оно у вас есть?
– Не сомневайтесь. Имеется. Как у всех прочих.
– О, вы не пожалеете! – горячо вскричал Громбальд. – Это что-то особенное – сердце пана Панкратило. Дали пытался рисовать его с натуры! Академик Павлов, глядя на него, написал свою первую главу по рефлексологии. Пульс глубочайшего наполнения, постоянный ритм и ни единого намека на ишемию!
– Оно и видно.
– Региночка, ради Бога, не распаляйте себя! Пульс пана кандидата в самом деле заслуживает внимания, – Зиновий сунулся было вперед, но Панкратило пинком отшвырнул его в сторону.
– Не мешай дамочке, пусть выскажется. Иногда нужно давать слово и паучихам.
Все произошло молниеносно. Регина шагнула вперед и залепила пану кандидату пощечину.
Зиновий ахнул.
– Боже мой, Региночка, как же так? – Громбальд втянул голову в плечи и заметно уменьшился в росте. – Это же без пяти минут магистр, уполномоченный рынды!
Чувствуя, что вот-вот произойдет что-то страшное, Александр поспешил выкрикнуть:
– Ну! Давайте же! Покажите, на что вы способны. Перед вами всего-навсего слабый пол. Грех не развернуться в полную силу!
Из груди Панкратило вырвался хрип, больше напоминающий рычание медведя. Слепо он потянулся к горлу Александра, но его опередил Цой. Со свойственной ему внезапностью он очутился между усачом и следователем. Легкий толчок откинул Александра назад. Цой предусмотрительно позаботился о нем, очищая пространство для маневра. Следующим ходом он предпринял безжалостную атаку. Серия резких ударов отшвырнула Панкратило прямо на Громбальда. Рычание и визг смешались воедино. Не останавливаясь, кореец последовал за противником. Он не давал ему ни секунды передышки, работая, как маленький взбесившийся механизм. Громбальд, поскуливая, отбежал в сторону. Панкратило же силился вскочить на ноги, но всякий раз, когда он почти поднимался, кореец вновь превращался в подобие урагана и всемогущий кандидат летел на землю. Мгновение, и в руках его блеснул меч. Кажется, этот самый меч Александр уже имел удовольствие видеть в деле. Тогда Панкратило репетировал с шестируким партнером, на этот раз в соперниках у него оказался непредсказуемый Цой.
– Хак!.. – меч со свистом рассек воздух над головой пригнувшегося корейца. Второго удара усач нанести не успел. Цой выхватил нунчаки и, по-кошачьи изогнувшись, подсек кисть Панкратило, одновременно колотнув сверху пяткой. Громко хрустнула кость, сверкающий меч упал на землю и, густо дымя, исчез.
Из груди покалеченного соперника повторно вырвался рык. Но теперь в нем уже звучала боль. Здоровыми пальцами он ухватил себя за сломанную руку, с натугой выпрямил. Причем кость снова явственно хрустнула.
– Все!.. Ты довел меня, змееныш! – Панкратило шагнул вперед. От плаща его валил дым, лицо на глазах чернело, становясь похожим на тлеющую головешку. Неожиданно он вспыхнул ярким факелом, рассыпая искры, широко распахнул руки. Цой отскочил назад.
– Куда же ты,
Пламя, рвущееся из чудовищного тела, обжигало на расстоянии. Люди поневоле отступали назад. Уклонившись от смертоносных объятий, Цой юркнул за машину.
Сбоку от Александра прогремел выстрел. В сражение включился Маципура. Впрочем, пан кандидат этого даже не заметил. Охота за неуловимым корейцем захватила его целиком.
– Лови его, Зинка! Сто рупий за одно ухо!
– Майн либер босс, – голосок Громбальда дрожал. – Это варварское ристалище… Зачем? Уместно ли? Мирный путь урегулирования, если приложить к тому ум и совесть…
– Сто рупий! – прорычал Панкратило. – Или будешь бит!
– Яволь, пан Панкратило. Если вы страждете и желаете…
Неловко подпрыгивая на коротеньких ножках, Громбальд присоединился к хозяину. Держа Регину за плечи, Александр попятился. На пистолетик, очутившийся в ее руке, он взглянул, как на детскую погремушку.
– Это бесполезно, Регина. Совершенно бесполезно…
Они увидели, как на четвереньках Громбальд настиг корейца и, обхватив за туловище, с воплем покатился с ним по траве. Расстреляв патроны, Маципура с руганью швырнул револьвер в огненное чудовище. Панкратило с хохотом поймал оружие, лязгнув зубами, отхватил ствол.
– Что ж, пора заняться и вами!
Он уже шагнул было вперед, когда неожиданно что-то произошло. Остановившись, пан кандидат вскинул голову. Пламя с шипением сползло на землю и исчезло. Панкратило вновь стал самим собой.
– Зинка! Ты слышишь?
Только сейчас они разобрали, что где-то неподалеку идет яростная стрельба. Изрядно поцарапанный Зиновий уже ковылял к хозяину.
– Я же говорил вам! Это Мамонт! Наверняка, он уже там. Возле гостиницы.
– Как возле гостиницы?! – в голосе Панкратило прозвучал неприкрытый страх.
– Но я же сразу говорил! – Громбальд тоже чуть не плакал. От отчаяния он гнул пальцы и, кажется, ломал их один за другим. – Я же миллион раз предупреждал! Не надо было драться. Так разве ж вы послушаетесь! Лишь бы за меч подержаться!..
Схватив себя за волосы, Панкратило протяжно взвыл. Лицо его было перекошено от ужаса. Взмахнув рукой, он уцепил Громбальда за ворот. Над головами людей зашипело, заискрило разрядами. Сумрачный вихрь, налетел на двух кудесников, закрутил в пыльном смерче.
Несколько позже Маципура утверждал, что Панкратило с Зиновием вознеслись к небу. Александру показалось, что магов поглотила земля.
Здание гостиницы нависло над ними мрачной махиной. От него веяло холодом и грозовой готовностью. Разобраться в этом странном ощущении Мамонт был не в состоянии, но в одном он не сомневался: каменная громада чувствовала их враждебную близость и, как боксер, застывший в углу ринга, собиралась с силами для отпора. Злые флюиды покалывали затылок, заставляли сердце биться с перебоями, и ни сигара, которую он тискал зубами, ни усмешка, предназначенная для подчиненных, не смягчала их действия. Группа бойцов, столпившихся возле машин, тоже не казалась уже грозной и впечатляющей. Совсем некстати вспомнилось ехидство Регины и беспокойство Лесника. Может быть, в чем-то он ошибся?… Мамонт поежился. Ведь они боялись этого места! Как пить дать, боялись…