Холод южных морей
Шрифт:
– Вот ваш вестовой, Андрей Петрович, – представил того Фаддей Фаддеевич, еле сдерживая прямо-таки бившую из него радость за друга.
– И как же тебя зовут, добрый молодец? – заинтересованно спросил Андрей Петрович.
– Матвеем, ваше высокоблагородие! – четко ответил вестовой.
Друзья переглянулись. «А как же еще мог он титуловать меня? Ведь вестовой уже, конечно, знал, что я заместитель начальника экспедиции по ученой части, да к тому же еще занимаю и адмиральскую каюту. Но в то же время он не мог знать, что после утверждения меня в этой должности по ходатайству Академии наук мне был пожалован статский чин коллежского
– Обращайся ко мне «Андрей Петрович».
– Есть, ваше высокоблагородие! – автоматически ответил Матвей.
Друзья уже откровенно рассмеялись, окончательно приведя вестового в смущение.
– Есть обращаться к вам «Андрей Петрович»! – поправился тот, опасливо поглядывая на капитана.
– Молодец, Матвей! Справился с трудной задачей, – похвалил вестового Фаддей Фаддеевич, улыбаясь.
– Рад стараться!
– А теперь ступай и принеси вместе с Макаром кресло из моей каюты, – распорядился капитан.
– Есть! – вестовой четко повернулся через левое плечо и мгновенно исчез за дверью.
– Вот этот Матвей и есть мой второй подарок тебе, Андрюша, – продолжил Фаддей Фаддеевич, усевшись в принесенное вестовыми кресло. – Он был вестовым в кают-компании фрегата «Флора», которым я командовал на Черном море. Исполнительный, толковый малый, одним словом, не быдло. В свое время был в прислугах у графа Шереметева в его имении под Москвой, в Останкине. Но был отдан им в рекруты за «шалости» с крепостными актрисами его театра. Строгий, видать, мужик, его сиятельство! Когда же я был назначен начальником экспедиции и перебирался в Кронштадт, то, естественно, прихватил и своего вестового с фрегата, а заодно, думая о тебе, перевел с «Флоры» на «Восток» и Матвея. Ведь роль вестового имеет для офицера большое значение, а тем более в дальнем плавании. Он обеспечивает ему прочный тыл, и при том ежедневно, ежечасно. Матвей же тебе будет не только отличным слугой, но и добрым помощником в твоих научных и литературных делах. Грамотен, начитан, разбирается в музыке. Только особо не балуй его, ибо люди подобного рода из низов быстро привыкают к различным, пусть даже небольшим поблажкам.
– Еще раз большое спасибо, Фаддей, за заботу обо мне! Однако далеко же ты смотрел, вроде как бы невзначай сватая меня в свою экспедицию.
– Действительно, сватая, как ты выражаешься, тебя, я думал не только о твоем благополучии. Ведь, как ты знаешь, меня назначили на экспедицию в самый последний момент, когда ее штаты были уже полностью укомплектованы. А за каждой кандидатурой, как ты догадываешься, стояли высокие и могущественные фамилии. Слава Богу, что мне удалось протащить на должность старшего офицера «Востока» Ивана Ивановича Завадовского. Но это, так сказать, в интересах службы. А вот посоветоваться в сложной ситуации, а то и поплакаться в жилетку в случае необходимости, извините меня, не с кем и некому. Так что твое участие в экспедиции было моей голубой мечтой, в силу чего я готов был перегрызть глотку каждому, кто посмел бы посягнуть на твою должность, придуманную и «пробитую» через Академию наук лично мною и лично для тебя. Поэтому извини меня и, если можешь, прости за мою настойчивость, я бы даже сказал, настырность в этом вопросе.
Андрей Петрович не смог выдержать умоляющего взгляда Фаддея Фаддеевича, устремленного
– Извинять мне тебя, а тем более прощать, не за что. Давай лучше, дорогой Фаддей, радоваться тому, что все так удачно сложилось, и мы снова вместе в дальнем плавании. Дай Бог, чтобы нам повезло, и мы, несмотря ни на что, открыли бы Южный материк, – мечтательно произнес Андрей Петрович. – Если таковой существует на самом деле, – уже осторожно уточнил он.
Взгляд Фаддея Фаддеевича просветлел.
– Мы найдем этот материк, Андрюша, обязательно найдем. И он есть. Непременно есть. Ведь не могут же две полярные области Земли быть похожими друг на друга, как близнецы-братья! Ты вселяешь в меня уверенность, которой иногда не хватает. Ты – мой талисман! – мистически произнес он, глядя на Андрея Петровича широко открытыми глазами.
Тот рассмеялся.
– Ты чего это?! – недоуменно спросил капитан.
– То же самое мне говорил Иван Александрович Кусков, личный друг Баранова и правитель селения и крепости Росс в Калифорнии и, самое главное, почти теми же словами. Но самое удивительное, что он был прав – все, что мы начинали и делали вместе, заканчивалось вполне успешно.
– Вот видишь! И я же о том… Кстати, у меня есть официальные документы, которые тебе будет полезно не только прочитать, но и изучить их. Подожди, сейчас принесу, – заспешил он.
– Ты что, не можешь приказать сделать это вестовому? – искренне удивился Андрей Петрович.
– Ни в коем случае! О них, об этих документах, не имеют понятия даже господа офицеры. Их содержание известно лишь мне и Михаилу Петровичу Лазареву. Ты будешь третьим, и не столько по дружбе, сколько по должности, – уже полуофициально изрек начальник экспедиции.
Через некоторое время Фаддей Фаддеевич вернулся с темно-синей тесненной золотом папкой в руках.
– Здесь четыре документа: Инструкция морского министра, подписанная государем, Инструкция государственной Адмиралтейств-коллегии, Инструкция государственного Адмиралтейского департамента и вторая Инструкция от морского министра. Прочитай их и изучи, если сочтешь нужным, а потом мы их обсудим вместе. Кстати, верхний левый ящик твоего письменного стола с замком. Рекомендую конфиденциальные документы хранить в нем, а ключ от него всегда иметь при себе, – и он ловко извлек из карманчика мундира ключик, прикрепленный к незатейливому брелку.
– Спасибо, Фаддей, я обязательно воспользуюсь твоим советом, если ты к тому же одолжишь мне, исключительно по бедности, еще и брелок, – улыбнулся Андрей Петрович.
– Одолжу, и с превеликим удовольствием. Я предусмотрел и это, – и он таким же изящным движением извлек из того же кармашка еще один брелок. – Пользуйся моей добротой, сударь, пока я жив!
– Тьфу, тьфу, тьфу! – трижды сплюнул через плечо Андрей Петрович. – Ну и шутки у тебя, капитан второго ранга! – поморщился он. – И это после недавних похорон моего батюшки…
– Извини, Андрюша, как-то не подумал… – искренне огорчился Фаддей Фаддеевич. – Но ты же ведь прекрасно знаешь, что я всегда готов выполнить любую твою просьбу!
– Знаю, если уж ты в свое время согласился доставить из Петропавловска в Петербург «горячо любимого» тобой попугая, – рассмеялся Андрей Петрович, отходя от недавней мимолетной обиды. – В таком случае ты должен выполнить еще одну мою просьбу.
– Любую, дружище, любую, – Фаддей Фаддеевич радовался перемене в настроении друга.