Холодильник
Шрифт:
– Вика, – позвала я на помощь, стоя перед четырьмя баками с мусором, – как думаешь, куда кинуть упаковку от конфет?
– Хм, – она поставила руки в бока.
– Ну это не стекло и не органические отходы, да?
– Да, – закивала Вика. – Ну и не бумага… – многозначительно предположила она.
– Да-а…
– Остаётся пластик!
– Разве это пластик?
– Больше вариантов нет.
– Но пластик – это же бутылки и стаканчики, – недоумевала я.
– Насть, ты химию учила в школе?
– Учила… но безуспешно.
–
– Как скажешь! – послушалась я и изящным движением руки избавилась от предмета спора.
Вечером мы русской группой собрались в холле, чтобы получить указания.
– Завтра выход в 8:00. Идти сорок минут.
– А почему пешком? – возмущался кто-то из наших.
– Потому что проезд стоит полтора фунта, ты готов тратить в день три фунта на дорогу?
– Не-е-е-т!
– Значит, идём пешком. Кстати, всем взять зонты!
– Зачем? Погода хорошая.
– Сейчас хорошая, через десять минут дождь. Ты что, не учил тексты про английскую погоду?
– Учил.
– Ну вот! Так что глупых вопросов не задаём! – отчеканил преподаватель.
На следующее утро большинство уже собрались у входа и ждали опаздывающих.
– Зонт все взяли?
– Конечно!
– Где остальные?
– Рада спускается.
– Вот она! Рада, тебя все ждут.
– Я проспала, – она по-детски потёрла глаз.
– Радочка, деточка, ставь будильник в следующий раз, – сквозь зубы прошипел преподаватель.
– Зачем в такую рань вставать? Я ж не учиться сюда приехала!
– А зачем же? Не раскроешь секрет? – он остановился в надежде услышать откровение.
– С испанцами познакомиться!
– А-а! Тогда замолкаю.
Пренебрежительная гримаса случайно сорвалась с его лица, но через секунду он опомнился и резко скомандовал выдвигаться. В середине маршрута сопровождающий вдруг говорит:
– Знаете, у китайцев есть классный способ побороть языковой барьер! Китайские преподаватели приводят своих подопечных в центр города и исчезают, а ученики должны добраться до места жительства сами.
– Ха-ха-ха, прикольно, – усмехнулся один из нас.
– Ничего себе, какие они жестокие, – испугался другой.
– А вдруг они заблудятся? – обеспокоился третий, не подозревая, что с нами собираются поступить точно так же.
Когда уроки закончились, мы с подругой покружились по школе и, не найдя нашего «гида», отправились домой. Интернета в телефоне у нас не было, да и карту мы с собой не захватили. Тем не менее я была уверена в том, что запомнила маршрут.
– Да точно правильно идём, я помню этот дом. О, и тот книжный магазин тоже.
– Точно? – беспокоилась моя подруга.
– Точно-точно! Ты разве не помнишь вон тот киоск? – хотя я уже сама была не уверена, но пыталась подбодрить мою спутницу.
Так мы шли, как мне кажется, около часа. Мы осознали, что зашли не туда, когда закончились дома: все постройки вдруг остались позади и только поля бежали далеко
– Наверно, эта дорога ведёт в Лондон, – засмеялась я, – ещё немного, и мы бы пришли к Биг-Бену.
– Не смешно! Надо идти обратно, хорошо, что название улицы помним. Смотри, какая-то женщина идёт.
Пока она приближалась, мы, толкая друг друга локтями, пытались решить, кто же из нас спросит дорогу. И то ли мои локти оказались острее, то ли моя подруга решила, что от меня помощи ждать не стоит, – первой заговорила она. Через мгновение присоединилась я. Ладошки вспотели, лицо покраснело, сердце заколотилось, будто сдавала экзамен, а от той женщины зависела моя судьба. А всего-то надо было спросить дорогу.
Нам пришлось вернуться на несколько кварталов назад и свернуть в нужном направлении. Когда мы всё-таки добрались до нашего общежития, то отправились прямиком к преподавателю с претензией, но уже без языкового барьера.
В преодолении барьера отлично помогали симпатичные испанцы, которые учились с нами. Испанцы говорили так быстро, что я не была уверена, понимают ли они друг друга. Я завидовала их языковой раскрепощённости: они совсем не заботились о временах, вспомогательных глаголах и прочей ерунде, о которой не понаслышке знает даже самый отвязный русский троечник. Среди стремительно льющихся английских слов то и дело проскакивали испанские, и никто не переживал о произношении или явном акценте, который чувствовался за версту. Они просто говорили, и если ты понял – молодец! Нет – твои проблемы!
Однажды мы вместе пошли в ночной клуб. Я вышла на улицу немного остыть, и тут ко мне подкатил один из них. Звали его Рафаэль, идеальным он был настолько, что аж зубы от приторности сводило при взгляде на него.
– You are so sexy. Your boobs are… – пел он дифирамбы.
– Boobs? – мой академический английский не позволял знать такие слова.
– Boobs, – повторил он, рисуя окружности возле моего солнечного сплетения.
«Ах ты ж червь прилизанный! – разозлилась я. – Раде вчера то же самое напевал, знаю, знаю!» Я безразлично выдавила улыбку и сразу же удалилась, мысленно поблагодарив его за новое слово в моём лексиконе.
С незнакомыми словами я сталкивалась достаточно часто. Однажды я просила у итальянки фен. Пришлось упорно дуть на её волосы несколько минут, пока она не поняла меня. В другой раз в Макдоналдсе я искала трубочку. Кассир настойчиво не понимал, а я не менее настойчиво продолжала втягивать воздух вокруг себя, вытягивая губы. И то ли я плохая актриса, то ли парень заторможенный попался, но нам понадобилось минут пять и помощь зала, чтобы понять друг друга. Зато теперь все эти слова я знаю лучше таблицы умножения!