Холодная месть
Шрифт:
Эстерхази инстинктивно вздрогнул.
Агент оставался на прежнем месте. Шульц стоял рядом, сторожа. Эстерхази подтянул ближе шезлонг и уселся, не выпуская пистолета из рук. Впервые он смотрел так близко на врага с тех пор, как оставил его, тяжело раненного, тонуть в трясине Фоулмайра. Как обычно, выражение серебристых глаз Пендергаста, едва различимых сквозь сумрак, истолковать было невозможно.
Прошло десять минут. Эстерхази перебрал в уме множество планов спасения, череду сценариев того, как выбраться с «Фергельтунга». Но
Раздались раздраженные голоса. Рыжая Герта толкала Констанс по пандусу у левого борта, сзади плелся Фальконер, бормоча что-то угрожающее. Спустя пару секунд они ступили на верхнюю палубу. С ними пришел и Циммерман. Констанс одели в длинный махровый белый халат, поверх его — мужской пиджак. Фальконер пихнул ее напоследок, и она рухнула на палубу перед Пендергастом.
— Наглая сука, — пробормотал немец, промакивая платком окровавленный нос. — Стоило хлопотать! Она и так ожила, да еще и задергалась. Привяжите ее к пиллерсу.
Герта и Шульц подняли ее, толкнули к пиллерсу со спасательным леером, привязали. Она не сопротивлялась, оставаясь на удивление спокойной и молчаливой.
Когда закончили привязывать, Фальконер выпрямился, отер лоб и бросил высокомерный торжествующий взгляд на Эстерхази.
— Разговорами займусь я, — объявил он сухо. — В конце концов, это моя первейшая специальность — разговаривать с людьми.
Он содрал ленту со рта Пендергаста.
— Мы ведь не хотим упустить ни слова, которое обронит этот джентльмен, не правда ли?
Эстерхази равнодушно оглядел мостик, ряд светящихся иллюминаторов салона на верхней палубе. Виден был капитан у штурвала, рядом — помощник Грубер. Оба были поглощены работой, не обращая внимания на драму, происходящую на баке внизу. Яхта шла теперь на северо-восток, параллельно южному берегу Лонг-Айленда. Эстерхази задумался над тем, куда они плывут: Фальконер ограничился лишь весьма туманными пояснениями на этот счет.
— Отлично! — объявил Фальконер, вальяжно подойдя к агенту.
Он спрятал пистолет в кобуру и вынул из ножен боевой нож. Стоя перед агентом, задумчиво рассмотрел оружие, погладил, проверил остроту. Затем опустился на колени и вонзил кончик лезвия в щеку Пендергасту. Провел вниз, оставив тонкую красную линию. Та заблестела сочащейся кровью.
— Теперь у вас гейдельбергский дуэльный шрам — как у моего дедушки. Не чудесно ли?
Рыжая смотрела жадно и радостно, предвкушая жестокую забаву.
— Видите, какое острое лезвие? — осведомился Фальконер. — Но это не для вас — для нее.
Он подошел к девушке и встал над нею, играя ножом.
— Если он не будет отвечать на мои вопросы быстро и подробно, я начну резать тебя. Причем весьма болезненно.
— Он не скажет, — ответила Констанс тихо и спокойно.
— Когда
Она взглянула на немца, и Эстерхази поразился: в ее глазах не виделось ни капли страха. Жуткое существо!
Фальконер попросту хохотнул в ответ и снова обратился к Пендергасту:
— Ваши любопытные розыски, о которых мы узнали лишь недавно, оказались для нас весьма информативными. К примеру, мы узнали, что Хелен жива, а не умерла много лет назад.
У Эстерхази застыла в жилах кровь.
— Верно, Джадсон?
— Это неправда, — выговорил тот вяло.
Фальконер махнул рукой — мол, какие пустяки!
— Так или иначе, вот наш первый вопрос: что вы знаете о нашей организации и как вы узнали о ней?
Но Пендергаст не ответил. Его странные серебристые глаза уставились на Эстерхази, и в них отчетливо читалось сочувствие.
— Ты же понимаешь, кто следующий, — произнес агент.
Фальконер подошел к Констанс, схватил за руку. Вынул нож и медленно, с удовольствием взрезал большой палец. Девушка подавила крик, лишь мотнула резко головой.
— В следующий раз обращайтесь ко мне и отвечайте на вопрос, — предупредил немец Пендергаста.
— Не отвечай! — выдохнула Констанс, даже не взглянув на мучителя. — Ничего не говори! Они все равно убьют нас обоих!
— Неверно, — поправил ее Фальконер. — Если он заговорит, мы высадим тебя на берег — живой. Свою жизнь он уже не спасет, но может спасти твою. Отвечайте на вопрос! — приказал он Пендергасту.
Специальный агент заговорил. Рассказал вкратце о найденных в ружье жены холостых патронах и о том, как понял, что двенадцать лет назад в Африке Хелен погибла не случайно. Говорил он медленно, отчетливо, совершенно ровным, спокойным голосом.
— И оттого вы отправились в Африку и обнаружили наш маленький заговор, — подытожил Фальконер.
— Ваш заговор? — повторил Пендергаст задумчиво.
— Зачем ты рассказываешь ему? — спросила вдруг Констанс. — Думаешь, он выпустит меня живой? Конечно же нет! Алоизий, замолчи! Мы оба уже мертвецы.
Ее лицо светилось яростью. Фальконер схватил ее руку, вынул нож и снова медленно взрезал, куда глубже, чем в первый раз. Девушка скривилась, вздрогнула от боли, но не закричала.
Краем глаза Эстерхази заметил: Шульц и Циммерман сунули оружие в кобуру и наслаждаются зрелищем.
— Не делайте этого, — предупредил Эстерхази. — Будете так поступать, он замолчит.
— Черт побери, я лучше вас знаю, что делать! Я занимаюсь этим много лет.
— Вы не знаете его.
Фальконер задумался. Поднял окровавленный нож, покачал перед лицом агента, провел лезвием по его губам, вытирая кровь.
— В следующий раз она лишится большого пальца, — предупредил немец и ухмыльнулся. — Любите ее? Наверное, любите. Она молода, крепка духом, прекрасна, — как не любить?
Он выпрямился, зашагал лениво по палубе.