Холодная месть
Шрифт:
Послышался тихий скрип половиц.
Кори застыла, холодея, ощущая, как адреналин мощно выплеснулся в кровь. Прислушалась напряженно.
Ничего.
Медленно закрыла рюкзак, выпрямилась, стараясь двигаться бесшумно. Дверь в комнату была лишь чуть приоткрыта, оттуда сочился тусклый свет. Половицы скрипнули опять. Тихонько, едва различимо, но явственно. Шаги? Кто-то крадется?
Чердак — ловушка. Окон нет, выбраться невозможно, единственный выход — лестница вниз. Не нужно паниковать раньше времени, быть может, эти скрипы всего лишь игра встревоженного воображения…
Кори
Заскрипело снова, тоньше, громче. Нет, не игра воображения. В доме кто-то есть, поднимается по лестнице на чердак.
Увлекшись бумагами, Кори совсем позабыла, что нельзя шуметь. Быть может, ее услышали?
Со всей возможной осторожностью она двинулась через комнату к открытой двери в чулан. Сумела добраться беззвучно, ни единая половица не скрипнула предательски. Шагнула внутрь, прикрыла дверь, оставив небольшую щелку, присела на корточки в темноте. Сердце стучало так громко… а вдруг пришедший услышит?
Снова легкий скрип, потом мучительный скрежеток. Дверь в комнату открылась. Кори выглянула в щель, едва осмеливаясь дышать.
Повисла долгая тишина. Затем в комнату ступил мужчина.
Кори затаила дыхание. Вошедший был одет в черное, на лице — круглые темные очки. Взломщик?
Мужчина вышел на середину комнаты, осмотрелся и наконец вынул пистолет. Повернулся к чулану и прицелился в дверь.
Кори принялась отчаянно копаться в рюкзаке.
— Пожалуйста, выходите! — приказал мужчина.
В его голосе слышался иностранный акцент.
Кори встала. Распахнула дверь.
Мужчина улыбнулся. Снял пистолет с предохранителя, тщательно прицелился.
— Auf Wiedersehen! [32] — произнес он.
Глава 81
Специальный агент Пендергаст сидел на кожаном диване в гостиной своих апартаментов в «Дакоте». Порез на щеке, очищенный и обработанный, теперь казался лишь тонкой красной линией. Констанс Грин, в белом кашемировом свитере и плиссированной юбке кораллового цвета, сидела рядом. Комната была без окон; из агатовых люстр под самым потолком, сделанных в виде ракушек, лился мягкий свет. Три стены были окрашены в темно-розовый цвет. Четвертая — из черного мрамора. По ней струилась тонкая пленка воды, падающая с негромким плеском в бассейн у подножия, где плавали цветки лотоса.
32
До свидания! (нем.)
На столе из дерева бразил стоял стальной заварной чайник и пара чашечек, наполненных зеленой жидкостью. Алоизий и Констанс разговаривали тихо, голоса их были едва различимы среди плеска и журчания воды.
— Я по-прежнему не понимаю, зачем ты отпустил его прошлой ночью, — сказала Констанс. — Не сомневаюсь, что ты не доверяешь ему.
— Да, не доверяю, — ответил Пендергаст. — Но в этом случае — верю. Он сказал правду о Хелен тогда, в Фоулмайре, и говорит правду сейчас. Впрочем, — агент заговорил еще тише, — он
— Если этого не сделаешь ты, сделаю я.
Пендергаст взглянул на подопечную. В ее глазах мелькнула холодная спокойная ненависть. Он уже видел такое однажды. И потому сразу понял: беда возможна нешуточная.
— Сейчас половина шестого, — сообщила она, взглянув на часы. — Значит, через полчаса… Алоизий, как ты себя чувствуешь?
Он ответил не сразу. Сменил положение, словно никак не мог усесться удобно.
— Признаться, я ощущаю крайне неприятное беспокойство.
Констанс встревожилась:
— Прошло двенадцать лет… Если правда то, что твоя… твоя жена сумела обмануть смерть, почему она не давала о себе знать? Зачем этот — прости меня, Алоизий, — непомерный, чудовищный обман?
— Не знаю. Могу лишь предположить, что это связано с «Ковенантом», о котором говорил Джадсон.
— Если она жива… ты примешь ее как любимую жену? — Констанс слегка покраснела и потупилась.
— Этого я не знаю, — ответил Пендергаст так тихо, что девушка едва расслышала его слова.
Телефон на столе зазвонил, и Пендергаст снял трубку:
— Да?
Выслушал, вернул трубку на место.
— Вскоре здесь будет лейтенант д’Агоста, — сообщил он. — Констанс, если тебе вдруг надоест твое положение, станет невыносимым оставаться в заточении, просто сообщи мне. Я улажу дела с ребенком, и ты покинешь «Маунт-Мёрси». Нам нет острой необходимости… следовать плану.
Лицо ее смягчилось:
— Мы должны следовать плану. Да и в любом случае, я довольна пребыванием в больнице. Как ни странно, там уютно и приятно. Мне нет дела до суеты и тревог внешнего мира. Но скажу еще одно: я ошибалась, рассматривая ребенка лишь как сына твоего брата. Мне следовало думать о нем с самого начала как о племяннике моего… моего дорогого опекуна.
Констанс сжала его руку.
Зазвенел звонок. Пендергаст встал, открыл дверь. За нею стоял хмурый, суровый д’Агоста.
— Винсент, спасибо! Все уже подготовлено?
Тот кивнул:
— Машина ожидает внизу. Я сообщил доктору Острому, что Констанс уже на пути назад. Бедняга чуть в обморок не упал от радости.
Пендергаст вынул из платяного шкафа пальто из викуньей шерсти, надел, затем помог одеться девушке.
— Винсент, пожалуйста, удостоверьтесь, что доктор Остром понял целиком и полностью: Констанс возвращается добровольно, ее уход из больницы был похищением, а не побегом, и вина за это лежит целиком на фальшивом докторе Пуле. Его мы ищем, но вряд ли сумеем отыскать.
— Да, разумеется. Я уж постараюсь.
Они покинули квартиру, вошли в поджидающий лифт.
— Когда прибудете в «Маунт-Мёрси», настаивайте, чтобы ей выделили прежнюю комнату и вернули все ее вещи, книги и записи. В противном случае протестуйте как можно более энергично.
— Вы уж поверьте, я там настоящий ад устрою.
— Дорогой Винсент, отлично!
— Но… черт возьми, вы не хотите, чтобы я пошел с вами в парк, к этому лодочному домику? Ну, на случай проблем…
Пендергаст покачал головой: