Холодная песня прилива
Шрифт:
— Мы вместе учились, — сказал он наконец. — С тех пор наши пути разошлись, но приятелями мы остались.
— Где? — спросила я, пытаясь его подловить. — Где вы учились?
— Перестань, Дженевьева, — ответил он. — Научись доверять.
— С какой стати доверять тебе? Ты утаиваешь от меня что-то важное.
Он взглянул мне прямо в глаза.
— Ты сама утаиваешь важную информацию, — напомнил он. — И все-таки я тебе доверяю.
Я смотрела на него, вне себя от злости.
— Пойду-ка я лучше, — решил он, натягивая
Я промолчала.
— Знаешь, в чем твоя проблема? — заговорил он, коротко глянув на меня через плечо и вновь сосредоточившись на носках.
Знаю я или нет, он бы все равно мне объяснил, так что и на это я не видела смысла отвечать.
— Ты понятия не имеешь, во что ты впуталась. Ты болтаешься на краю этого… болота и не догадываешься, насколько оно опасно, черт побери! Думаешь, что сумеешь сама о себе позаботиться, а сама ничегошеньки не знаешь. Ничего, ни хрена не знаешь!
Я злобно уставилась на него. Он был прав: я ни хрена не знала. Но ведь это потому, что никто ни хрена не желал объяснить. Минуту спустя Джим — уже в камбузе — натянул ботинки и хлопнул дверью, проходя через рубку.
Глава 34
Проще всего было бы улечься в постель, зарыться в одеяло и плакать — плакать до самого вечера, если б мне это помогло. Но я предпочла сходить в душ, одеться, растопить дровяную печь и поддерживать в ней огонь. Пришлось сосредоточиться, ухитриться трясущимися руками запалить огонь, проследить, сидя перед открытой дверцей, чтобы огонек не погас, поддерживать его, пока он не окрепнет настолько, чтобы можно было уложить вокруг него дрова. Тогда я закрыла дверцу и осталась сидеть, глядя на игру пламени, на то, как дрова постепенно разгораются.
Час спустя, когда на палубе послышался какой-то шум и в дверь рубки постучали, я сидела в той же позе.
Это был Малькольм с видавшей виды коробкой с инструментами под мышкой. Я с большим сомнением покосилась на нее.
— Решил проверить твой генератор, — пояснил он.
— У меня есть инструменты! — возмутилась я.
— Ага. Так что… э-э-э… что с твоим новым дружком? Видел его недавно, не слишком он радостный.
— Все с ним в порядке. Поехал на работу.
Выразительным взглядом Малькольм дал понять, что ни словечку моему не поверил. Затем он поднял крышку люка в рубке, откуда открывался доступ к двигателю, и заглянул в машинный отсек.
— Все аккумуляторы надо зарядить, — распорядился он. — Значит, как я подсоединю их, ты переключишься на генератор… здесь… вот так…
Я смотрела, стараясь запомнить, на какие рычаги и кнопки он указывает.
— Генератор жрет топливо, оно будет расходоваться куда быстрее прежнего. Но незачем гонять его круглые сутки, на ерунду расходовать. У тебя же есть газовые баллоны для плиты?
Я кивнула:
— Есть. И дровяная печь.
— Вот именно. Не стоит полагаться на электричество, — улыбнулся он.
Малькольм возился
— Придется на время выключить свет, — крикнул мне сверху Малькольм.
— Хорошо, — крикнула я в ответ.
В салоне разливалось приятное тепло дровяной печи. Я уселась перед ней, обняв колени, уговаривая себя не думать о Дилане и Джиме, но ни о чем другом думать не могла. В последнее время я и так изо дня в день думала о Дилане, но как-то иначе. Я хотела, чтобы он поскорее вернулся ко мне. Чтобы он был здесь, со мной. Так хотела, что ощущала боль и сосущую пустоту внутри.
А Джим — как быть с Джимом?
При одной мысли о нем меня пробрала дрожь. Что-то неотразимое было в нем, какая-то сила, лишавшая меня разума. Я хотела его, и не важно, что он делал, что говорил. И в то же время он доводил меня до исступления.
Завтра я позвоню ему, когда высплюсь и наведу порядок в мыслях.
— Дженевьева! — заорал с палубы Малькольм.
— Да?
— Все подключено.
Он спустился в каюту. Я даже не обернулась. Странный, должно быть, у меня был вид — сижу на полу перед печкой.
— Ты чего? — спросил Малькольм. Не дождавшись ответа, он подошел ближе и сел на диван. — Джен, в чем дело?
— День выдался трудный, — сказала я.
— Что случилось? Тот полицейский доставал тебя?
— Нет, Малькольм, ничего плохого он не делал. Честно.
— Так, может, тебе лучше пожить у него, пока тут все не уляжется?
— Я не брошу судно.
— А никто рядом не вертится — ну, как той ночью?
— Нет.
— Сам я никого не видел, — поспешно добавил он.
Тут я посмотрела на него. Медленно обернулась и увидела: он сидит на краю дивана, свесив руки между коленями. Вид напряженный, левое колено дергается.
— Малькольм?
— Что?
— В чем дело?
— Ни в чем.
На миг показалось даже, будто он чем-то напуган.
— Эй! — позвала я.
Он поднял на меня глаза. Что-то странное было в его лице, и мне следовало бы догадаться, что именно, однако я так устала, так замучилась, что не в состоянии была во что-либо вдумываться.
— Я просто хотела сказать спасибо за помощь.
— Угу, — откликнулся он.
Мы неловко потоптались друг перед другом в каюте. Малькольм все переминался с ноги на ногу.
— Знаешь, я раньше жил в Лондоне, — сообщил он вдруг.
— Я не знала, — сказала я.
— Пока не встретил Джози. В разных районах жил, было дело — жил в Лейтонстоуне. У меня была съемная квартира. Вернее, незаконно захваченная берлога. Но все-таки какое-никакое жилье.
— Чем ты занимался в Лондоне? — спросила я, гадая, к чему он ведет.
— Всем понемножку. Ну, знаешь — то на строительстве, то поштукатурить, если кто наймет. Как раз на пиво себе зарабатывал. Нормально было.