Холодная весна

Тауненд Кэрол

— Почти? — переспросила та, и Арлетта поняла, что лучше уж все рассказать сразу. Они столько прожили вместе, что обмануть подругу было трудно.

— Да, милая моя, проблемы есть, и очень серьезные. Готова выслушать меня?

Клеменсия бросилась на постель.

— У нас впереди вся ночь.

Где-то в недрах дворца хлопнула дверь, а затем настала тишина. Затишье перед бурей. Арлетте казалось, что у стен выросли уши, что мирная атмосфера аббатского пристанища наполнилась шпионами и соглядатаями. Тишина, что столь успокаивающе подействовала на нее в момент, когда она переступила порог этого здания, теперь тяжким грузом давила

ей на грудь.

Арлетта взяла подругу за руку.

— Сколько осталось времени до обеда?

— Чуть больше часа. А почему ты спрашиваешь?

— Мне кажется, здесь душно. Пойдем прогуляемся. Поговорим по дороге.

Девушки пересекли площадь святого Амадура и вступили в мрачную галерею, скорее даже туннель, который проходил под базиликой спасителя. Галерея вела к террасе, нависающей над каньоном реки Альзу. По утесам вилась извилистая тропка, уходя вверх.

— Она ведет на самую вершину? — поинтересовалась Арлетта.

— Точно, я там уже была, пока вы молились в церкви. Оттуда прекрасно видно всю долину, и когда ты смотришь на Святой Город, чувствуешь себя птицей. Должно быть, это прекрасно — уметь летать.

Арлетта решительно ступила на тропу.

— Мне бы хотелось тоже побывать там.

После нескольких минут крутого подъема они дошли до верха и оказались на большой плоской площадке. Там было тесно от народа — паломники вперемешку с местными горожанами, — и все они смеялись и шутили, словно Великий пост уже кончился и наступила Пасха.

Арлетта нахмурилась.

— Я думала, мы тут будем одни.

— Да и я тоже… Ой, смотри-ка! Танцующий медведь!

Арлетта поглядела, куда указывала подруга, и увидела не одного, а сразу трех пляшущих животных. У двух шерсть была темно-коричневой, лоснящейся от солнышка, у третьего — цвета липового меда. На всех были надеты ошейники и намордники. Скорее медвежата, чем медведи; крупный мастиф в хозяйстве ее отца был поболее.

Приземистый человечек в светло-зеленой куртке, широких мешковатых штанах и войлочной широкополой шляпе, надвинутой по самые брови, не очень умело играл на арфе. Судя по всему, представление только начиналось, ибо люди стекались со всех сторон поглазеть на дрессировщика и его мохнатых питомцев.

Толпа вокруг медведей росла, как на дрожжах, и Арлетта предпочла держаться на заднем плане, с любопытством осматриваясь по сторонам.

По склону скалы Рокамадур, цепляясь корнями за трещины и расселины, росли березы и буки, кое-где даже искривленные дубки. Рядом с площадкой деревья вырубили, расширив ее до таких размеров, чтобы здесь можно было проводить народные гуляния, на одно из которых и попали девушки.

Молодая графиня оторвалась от созерцания медвежьих трюков и подошла поближе к краю. Низенькая ограда, не выше ее колен, отделяла площадку от уходящего вниз склона. На скальных уступах виднелись небольшие дозорные башенки, в ближайшей из которых были вполне различимы двое вооруженных воинов. Она перегнулась через ограду.

— Осторожно, Арлетта, — испугалась подруга.

Скала нисходила в долину столь отвесно, что у девушки закружилась голова, как после стакана крепкого вина. Она села на парапет, придерживаясь за камни обеими руками.

Толпа вокруг медвежатников начала хлопать в ладоши и подпевать дудкам и свирелям. Загавкал приблудный пес.

Зачарованная зрелищем, Арлетта легла на парапет грудью. Под ними, словно

на ладони, расстилался Святой Город. В центре его была большая площадь, вокруг которой стояли часовни и церкви с ротондами. Несколько часовенок не были видны из-за скального выступа, заслоняющего обзор наблюдателю. Еще одна площадка, справа, очевидно, то место, где ремесленники торговали сувенирами. На таком расстоянии крыши мастерских казались скорлупками.

— Ты права, Клеменсия. Летишь, словно птица. Там, в облаках, я вижу ангела.

Клеменсия шагнула вперед и осторожно присела рядом с подругой.

— Счастлива ты, если видишь; я вот не вижу. Мне кажется, что это просто крыша домика, выкрашенная в желтый цвет. Ангел будет немножко правее. Посмотри, вон там виднеется река. Тебе тут нравится?

— Очень.

Аплодисменты и топот все убыстрялись, заглушая бреньканье арфы. С ускорением темпа пес загавкал более ожесточенно, а толпа вокруг медведей, взявшись за руки, пошла хороводом в одном направлении, затем остановилась, постояла, и двинулась обратно — словно маятник часов, раскачивающийся то туда, то сюда. Кто-то пронзительно засвистел.

Стражи в башенке, прислонив свои копья к стене, тоже смотрели на представление.

— Арлетта?

— Да?

— Что ты хотела мне сказать там, во дворце?

Арлетта, набрав полные легкие воздуха, оглянулась, чтобы удостовериться, что поблизости нет знакомых лиц. Все были заняты приплясыванием вокруг медведей, за исключением, разве что, парочки пилигримов, которые проталкивались локтями сквозь толпу, направляясь к дальнему краю площадки.

— Клеменсия, тут дело очень серьезное, — начала графиня, но замолчала, видя, что подруга ее не слушает. Та не отрывала глаз от двоих паломников.

Проследив за ее взором, Арлетта похолодела.

Даже со спины она без труда узнала их, несмотря на серые покаянные балахоны.

Это были граф Этьен и леди Петронилла. Держа своего спутника за руку, она подвела его к парапету. Как и Арлетта с Клеменсией, они не удержались и заглянули вниз. Глубина ущелья заставила содрогнуться и их. Петронилла отпустила руку графа, и они уселись на край парапета отдохнуть.

Арлетта вздохнула. Придется немного повременить — она не могла исповедоваться подруге в то время, когда ее муж сидел на отдалении какой-то сотни ярдов от них. Она совсем было настроилась рассказать все Клеменсии, но присутствие мужа выбило ее из колеи. Ей было очень любопытно, почему он здесь, на этой скоморошьей забаве, а не на приеме у аббата.

Следуя за медведями, пританцовывающая толпа переместилась к краю площадки и остановилась у самого обрыва, заслонив Этьена и Петрониллу. Кто-то заулюлюкал, и хоровод двинулся в обратном направлении.

Как только толпа отхлынула, девушки снова увидели графа и его спутницу.

В следующее мгновение произошло такое, во что ни Арлетта, ни Клеменсия ни за что бы не поверили, если бы не увидели это собственными глазами.

Леди Петронилла, метнув быстрый взгляд на веселящуюся толпу, резко повернулась к графу и изо всей силы толкнула его в грудь, так что тот, неуклюже взмахнув руками, перекувырнулся через барьер и низвергнулся в пропасть. Последний раз Арлетта видела своего супруга: вытянутыми вперед руками он судорожно пытался схватиться за что-нибудь, но находил только воздух. Его вопль был самым ужасным звуком, какой она когда-либо слышала за двадцать три года своей жизни.