Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Господин президент, хочу вам заметить, что наше, как вы выразились, июльское вмешательство, во-первых, носило точечный характер, не затрагивающий жизнь мирных киевлян, а во-вторых, оно предотвратило варварские обстрелы и штурм Донецка со стороны нацисткой власти, сидящей в украинской столице, и поющей с чужих нот. Мы не ставили и не ставим перед собой цель — убийство гражданского населения.
— Я принимаю ваши поправки, — поспешил исправить ситуацию заокеанский лидер, сообразив, что весь сценарий беседы, сейчас может запросто рухнуть.
Сидящий напротив
— Мы склонны рассматривать обстрел нашего города и диверсионную акцию на Севере, как звенья одной цепи, — произнес Афанасьев, почти не размыкая челюсти, — и спланированные в одном мозговом центре.
И хотя Вальронд, как лишенный эмоций робот бесстрастно переводил произносимые сторонами слова, даже в таком виде они звучали из его уст на этот раз угрожающе. Трамп, за спиной у которого был немалый жизненный опыт, сразу понял, куда метит этот курносый генерал. Понял, и его пробрал почти животный страх. «А ну, как этот византиец возьмет и начнет трезвонить на весь белый свет о невероятной победе над лучшей армией в мире? Тогда уж точно мне не избежать электрического стула на старости лет» — всерьез подумал президент, и еле заметная холодная струйка пота потекла по его виску к подбородку. Эта деталь не укрылась от внимательного взора Афанасьева, благо увеличенное изображение помогло распознать душевный надлом собеседника.
— Что вы хотите? — глухо, как в бочку, произнес Трамп, сцепив пальцы, чтобы унять в них дрожь.
«Ага, дядя, вот тут-то ты мне и попался! Теперь-то уж не отвертишься!» — с удовлетворением констатировал про себя Афанасьев, но ни один мускул, при этом, не дрогнул на его лице. Нужно было срочно ковать железо, пока оно горячо, а вернее, пока Трамп не пришел в себя от полученного ниже пояса удара.
— Все, что произошло вчера, мы считаем единым террористическим актом, направленным против Российской Федерации и ее граждан. И никак иначе. Пять минут назад, вы, господин президент, выразили сугубое неприятие террористических методов, в любых своих проявлениях, согласившись, что такие люди недостойны жалости и снисхождения. Я правильно понял ваши слова? — продолжал напирать, как танк Афанасьев, чеканя каждое слово, будто затвор винтовки.
— В общем и целом, правильно, — вынужден был промямлить Трамп. — Поэтому выражаю искренние сочувствия всем невинно пострадавшим от рук террористов.
— Сочувствие, как и любой благородный металл можно вылить во вполне конкретную форму, — ковал свое железо Валерий Васильевич.
— И в какую же форму должно вылиться мое сочувствие? — удивился Дональд Фредович.
— По нашей инициативе на завтрашнее число будет созвано экстренное заседание Совбеза ООН. И если вы, господин президент, действительно искренни в своих сочувствиях,
— То есть вы хотите, чтобы мы признали Украину террористическим государством? — поежился он от неприятной перспективы объяснений с Конгрессом по смене точки зрения на поведение своего киевского протеже.
— Нас вполне удовлетворит, если вы через Саманту Пауэр признаете Украину государством, практикующим террористические методы против мирных граждан, выразите искреннее возмущение по поводу вчерашней атаки и призовете к уголовной ответственности её руководство, — немного сжалился над ним Афанасьев, смягчая формулировку.
— Зачем вам это надо? — не понял Трамп. — Ведь кроме нас в Совбезе есть еще Франция и Великобритания, которые, ни за что и никогда не поддержат вашу резолюцию.
— Для нас принципиально важна именно позиция вашего государства, — туманно выразился Валерий Васильевич.
— Понятно, — покряхтел Трамп, ворочаясь в кресле, — вы желаете внести раскол в ряды западной коалиции.
— Прежде всего, мы хотим, чтобы ваши слова не расходились с вашими делами, делая их фальшивыми, — несколько грубовато выразился Афанасьев.
— Это очень большая уступка с нашей стороны. Конгресс и Сенат потребуют от меня разъяснений в смысле смены парадигмы, — попробовал, по своей укоренившейся привычке, поторговаться Трамп.
— Зато вы войдете в историю, как человек, который не на словах, а на деле предотвратил начало мировой бойни, — опять сделал Афанасьев прозрачный намек на тайну, связывавшую их обоих.
— Хорошо, — произнес после некоторой паузы президент Северо-Американских Соединенных Государств. — Я отдам все необходимые распоряжения нашему представителю в Совбезе.
Они еще около получаса поговорили для «галочки» в протоколе об общемировых проблемах, «сверяя часы», а затем, хоть и не дружески, но по-деловому попрощались.
III.
Там же
Когда экран монитора погас, первое, что сделал Афанасьев, так это стер рукавом взмокшее от пота лицо, позабыв о наличии во внутреннем кармане носового платка.
— Уфф, — с облегчением произнес он, отдуваясь. — Давненько я не был в таком напряге. Расхолодился. Теряю форму.
— Да, уж, — поддакнул ему Рудов, покряхтывая и разминая свое тело в кресле, — я тоже давненько не испытывал такой перепад эмоций. Но ты, Валерий Васильевич — молодец, лихо обошел его на повороте, а затем припер к стенке. Я, честно говоря, не ожидал, что ты сумеешь так повернуть дело в свою пользу. Респект тебе, как говорит мой сын.
— Спасибо на добром слове, Сергей Иваныч! Спасибо, Петр Михалыч! Спасибо дорогой, — с благодарностью поглядел Афанасьев на своего зятя. — Ты прекрасно сделал перевод. Наш штатный аппарат переводчиков можно смело сократить на одну единицу, в целях экономии государственного бюджета.