Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Извините, что без доклада, — начал от порога главный пэвэошник страны, — просто в приемной кроме носителя «ядрёного чемоданчика» никого не было. Вот я и ворвался.
— Утро перестает быть томным, — процедил диктатор в ожидании новых неприятностей. — Докладывайте, Юрий Николаевич.
— Валерий Васильевич, вам лучше пройти в Ситуационный Зал, — четко и твердо произнес Греков. — Там вы получите всю исчерпывающую информацию в развернутом объеме, нежели из отдельных докладов. Ситуация вышла далеко за рамки банального столкновения не поделивших воздушное пространство соперников.
— Хорошо, — поднялся со своего кресла Валерий Васильевич, — будь, по-вашему. Идемте.
Через пять минут они уже расположились в «амфитеатре» Ситуационного Зала». Здесь уже собрались все высшие представители российского генералитета. Коротко поздоровавшись с Рудовым, Верховный занял свое место. Дождавшись, когда все усядутся, руководитель дежурной смены, вооружившись лазерной указкой, вышел на авансцену,
— В 3 часа 01 минуту в зоне опознавания арктической базы «Трилистник» был зафиксирован пролет штатовского АВАКСа двигавшегося курсом 270?. В 4 часа 36 минут он, не выходя из зоны сопровождения, резко изменил курс и стал двигаться по направлению к архипелагу Новая Земля. Не входя в воздушное пространство Российской Федерации, и находясь в квадрате 35–11, принялся совершать петлеобразные маневры, что свидетельствовало о патрулировании им зоны, непосредственно примыкающей к архипелагу Новая Земля. В 4 часа 55 минут командующим базы — полковником Удаловым была предпринята попытка связаться с Рогачево для возможной координации действий по пресечению проникновения АВАКСа в наше воздушное пространство. Попытка не увенчалась успехом. База на запросы не отвечала. Одновременно с этим системами мониторинга начала фиксироваться активная постановка АВАКСом радиопомех, мешающих связи, как с Рогачево, так и с базой Белушья, что расположена в 25-ти километрах от нее к северу. В это же время, командир СПРН, расположенной в Оленегорске доложил о прекращении связи с аналогичной станцией в Белушьей. Национальный Центр обороны так же предпринял попытку связаться с Белушьей, которая не принесла результатов. Одновременно с этим, а именно в 4 ч. 45 мин. по московскому времени станциями обнаружения, находящимися на Кольском полуострове был зафиксирован взлет американского ракетоносца Б-52 м норвежской базы в Тромсе с последующим курсом в тот же район 35–11. Командир базы, на основании имеющихся данных и следуя инструкции, поднял в воздух дежурное звено МиГ-31БН. После неоднократных и безуспешных попыток головного экипажа связаться с АВАКСом на международной частоте и предупредить того о пагубности совершаемых им действий, Удаловым была дана команда на открытие предупредительного огня по курсу движения «воздушного хулигана». В своем докладе Командованию ПВО-ПРО он сослался на косвенное согласие со своими действиями начальника штаба 10-й армии. Магнитофонная запись беседы прилагается к рапорту. Начальник штаба 10-й армии в своем рапорте доложил о прямом запрете производить какие-либо активные действия в отношении АВАКСа. В 5 ч.40 мин. один из перехватчиков произвел предупредительные выстрелы из бортовой пушки по курсу АВАКСа, и тут же, без всякого предупреждения был обстрелян из пушки АВАКСа, расположенной в корме самолета. В результате прямых попаданий в двигатель, самолет получил критические повреждения и не смог продолжить полет. Экипаж аварийно катапультировался. На данный момент времени у нас имеются сведения, что экипаж благополучно приводнился и был подобран спасательными службами Северного Флота. Состояние экипажа — удовлетворительное. В ответ на это полковник Удалов принял решение об уничтожении вражеского самолета. Второй экипаж звена в 5 ч.45 мин. выполнил приказ и расстрелял неприятеля из бортовой пушки. После уничтожения самолета, ставившего помехи нашей связи выяснилась следующая картина. В 5 ч.00 мин. при поддержке самолета АВАКС большая группа диверсантов, используя малозаметное судно под названием «Морской Конек», а также атомной подводной лодки «Джимми Картер», высадилась в районе Белушьей. Часть десанта была направлена на уничтожение СПРН, а часть на уничтожение секретного объекта, расположенного на территории бывшего ядерного полигона. В результате нападения имели место многочисленные жертвы, как со стороны военнослужащих, несущих охрану объекта, так и со стороны гражданского персонала базы, полностью уничтожена инфраструктура местного аэродрома, персонал которого, по всей видимости, тоже уничтожен. Нарушена работа взлетной полосы. Несмотря на громадные потери с нашей стороны, диверсантам не удалось уничтожить объект, находящийся глубоко под землей. Благодаря умелым действиям командира базы полковника Виттеля, командира СПРН полковника Вершигоры, а также начальника внутренней охраны объекта майора Гусарова, десант был полностью уничтожен. Семеро из оставшихся в живых нападавших, включая предводителя, взяты в плен. Кроме того, были уничтожены плавсредства доставившие диверсантов к месту событий. Десантное судно было уничтожено защитными средствами СПРН, а подводная лодка было уничтожена с помощью установки, проходящей серию государственных испытаний, что лишний раз доказало ее эффективность и правильность принятия в опытную эксплуатацию. Получив такие сведения после восстановления связи с базой, полковник Удалов, видя, что стратегический ракетоносец Б-52 ложится на боевой курс для уничтожения улик пребывания на базе диверсионной группы, принял решение о его перехвате оставшимся в строю
— Я думаю, что эту часть доклада можно опустить, — раздался басок Афанасьева с амфитеатра. — И дежурная смена, и оперативный штаб, — тут он кивнул в сторону сидящего рядом Рудова, — и я в том числе, уже достаточно информированы на данный момент. Поэтому не стоит к этому возвращаться. Ситуацию по Белгороду мы обсудим с членами штаба в более развернутом режиме. А сейчас вы доложите, в связи с инцидентом на Севере, отмечена ли какая-либо активность СЯС нашего уже не эвентуального, а самого, что ни на есть реального врага?
— Никак, нет, товарищ Верховный! Каких бы то ни было активных действий, указывающих на приготовление массированного или ограниченного ядерного удара, не наблюдается, согласно данным объективного контроля, — четко отрапортовал дежурный генерал.
— Вот с этого и надо было начинать, а то, понимаешь, развели суету на пустом месте и меня, старого, с панталыку сбили. Ну, утопили пиндосовскую подлодку в наших терводах, так и что с того? — развел руками Афанасьев, не обращая внимания на то, с каким неподдельным изумлением смотрят на него подчиненные. — Так, у вас все? Больше новостей нет?
— Никак, нет. Доклад окончил начальник дежурной смены — генерал-майор Бахметьев.
— Товарищ генерал, я надеюсь, что новости, связанные с инцидентом в районе архипелага Новая Земля, а также в небе над Баренцевым морем, не просочатся в ежедневный пресс-релиз Министерства обороны, — произнес Афанасьев, окатив Бахметьева многозначительным взглядом.
— Слушаюсь, товарищ Верховный! — едва не щелкнул каблуками генерал, демонстрируя служебное рвение.
И чтобы хоть как-то пояснить свое решение относительно замалчивания сведений о бойне на островах, Афанасьев добавил:
— Что-то мне подсказывает, что вокруг этого инцидента еще будет немало дипломатических плясок, поэтому не стоит давать нашим врагам лишних знаний о нашей информированности.
— Так, точно! — опять взбрыкнул генерал-майор.
— Тогда озаботьтесь, — обратился Валерий Васильевич к нему, — чтобы все свободные плавсредства, находящиеся в районе Баренцева моря направились к Новой Земле с целью оказания всесторонней помощи местным. Из доклада стало понятно, что возможности местного аэродрома по приему тяжелых бортов полностью отсутствуют. Поэтому необходимо срочно организовать силами «малой авиации» переброску квалифицированных специалистов с материка для налаживания диспетчерской службы. А пока, сделайте запрос местным, в чем они срочно нуждаются, и обеспечьте им все необходимое посредством сбросов парашютами. В деталях этого инцидента мы еще будем досконально разбираться, чтобы наградить всех непричастных и наказать всех невиновных, — закончил диктатор подводить итоги неумелой шуткой.
С этими словами он встал с кресла и уже обратился к Рудову:
— Сергей Иваныч, пройдемте к вам в оперативный штаб, где сможем еще раз оценить все детали утренних событий.
— Да, конечно, идемте, — встал в свою очередь с кресла Начальник Главного Оперативного Управления.
— Борис Борисыч, — обратился Афанасьев уже к своему адъютанту, — оповести всех членов Высшего Военного Совета о внеочередном заседании, назначенном на 14.00. Сегодня, разумеется.
— Есть, оповестить, — козырнул тот.
Уже на выходе из Ситуационного Зала, Афанасьев, подойдя к Коржику тихонько произнес:
— А ты, Андрей Ильич, оказался прав, когда предположил, что прилет в Белгород — всего лишь удобная ширма, чтобы отвлечь нас от того, что творилось на Севере.
— К сожалению, не ошибся, — слегка развел тот руками в ответ.
— Не думал еще перейти в аналитический отдел? Чай, хватит уже таскать за мной этот чемоданишко?
— Что, надоел уже?! — притворно шмыгнул носом кавторанг.
— Не то говоришь, Андрей Ильич, — нахмурился диктатор. — О твоем ведь карьерном росте забочусь. Тут тебе вовек повышения в звании не заслужить. Подумай.
— Есть, подумать, — приложил тот к козырьку свободную руку.
Пока шли длинными коридорами в левое крыло здания, где находился оперативный штаб, между ним и Рудовым состоялся разговор не для посторонних ушей.
— Ты меня, конечно, прости, Валера, но я удивляюсь тебе, — дернул за рукав Афанасьева Сергей Иванович, чтобы тот слегка притормозил.
— И что тебя во мне так удивляет? — чуть сбавил шаг Верховный.
— Еще недели не прошло, как ты бурно реагировал на то, как погано обошлись телевизионщики с больными детьми, а сегодня в Белгороде погибло столько народу, и ты так поразительно спокоен. Как это понимать?