Холодное пламя Эригона

Ливадный Андрей Львович

— Я понял это, Иван Андреевич. Потому и не стал задираться. — Ответил Трегалин. Он не скрывал, что испытывает облегчение. Действительно, предполагать он мог все, что угодно.

— Надеюсь открывшиеся обстоятельства не вызовут между нами трений или натянутости?

— Нет, не вызовут. — Ответил Александр. — Я еще не забыл, кто разгромил сеть корпоративных школ и освободил сотни потенциальных мнемоников. Если бы не Совет Безопасности, быть бы мне сейчас по другую сторону баррикад.

— Хорошо, что это понимаешь, Саша. — Кивнул Кирсанов. — Но мы с тобой не завершили начатого разговора, перекинувшись на личности. Как ты относишься к происходящему? Я должен знать твою позицию, чтобы планировать собственные

действия.

— Меня смущает только один факт, Иван Андреевич. Вы, я чувствую, склоняетесь к конфронтации, но я не уверен, что смогу без эмоций действовать против мнемоников. Они в отличие от меня подневольны в своих решения, — то есть являются заложниками обстоятельств и политики, проводимой руководством корпорации «Новый Свет».

— Понимаю. Даже если не возвращаться к вопросу о принадлежности наших противников к корпоративным силам, при любом раскладе хочу, чтобы ты знал: я лично расцениваю происходящее, как преступление. Существуют ситуации, способные повлиять не только на конкретные судьбы, но и на ход истории, в целом. Перед нами одна из них. Действия, направленные на захват обнаруженных нами артефактов, присвоение технологий, будут иметь тяжелейшие последствия. — Тон Кирсанова стал сухим, он говорил резко, демонстрируя непреклонность. — Если мы решим отсидеться, оставшись в стороне от событий, случиться непоправимое, — отдельно взятая корпорация, или просто группа подонков, стремящихся к наживе, получит доступ к информации, которая, как я уже говорил тебе, должна принадлежать либо всем, либо никому.

— Я понимаю это. — Глухо ответил Трегалин. — Но не знаю, как можно изменить положение. Вы, наверное, плохо себе представляете, какая сила — группа мнемоников, действующих сообща. Я не смогу противостоять им и минуты.

— Но ты знаешь, как они станут действовать, верно?

— Это не секрет. Часть мнемоников обеспечивает защиту группы, от любых сторонних воздействий, в то время, как ядро из наиболее опытных специалистов, спокойно работает, выполняя текущие задачи. Надеяться на помощь извне бессмысленно. Спутниковая группировка блокирована, северный материк находиться под контролем противника, ни один сигнал не пройдет через информационную блокаду, даже метеослужбы не будут догадываться, что тут происходят какие-то события.

— Вот тут ты Саша не прав. Имеющийся у меня передатчик гиперсферных частот стоит на контроле. Понимаешь? Сейчас тестовый сигнал от него перестал поступать. В штабе флота осведомлены о нашей миссии, потому и выделили тебя мне в помощники. Поднимется тревога, для проверки сюда будут переброшены силы немедленного реагирования.

Трегалин вопросительно посмотрел на него. «Что будем делать сейчас?» — спрашивал его взгляд.

— Пока сидим тихо. — Пояснил Кирсанов. — Еще как минимум час. Даем противнику проявить себя, «увязнуть в операции». Если за указанное время блокада с региона не будет снята силами флота, начнем действовать самостоятельно. Думаю к этому времени Герда, если второй сигнал действительно принадлежал ее вездеходу, окажется где-то тут, поблизости. Она хорошо знает ледник, и будет спускаться к пещерам, где легче укрыться.

— Вы считаете, она не при чем?

— Надеюсь на это. — Ответил Иван Андреевич. — Встреча покажет. Если с ней действительно окажется кибрайкер, то постарайся удержать себя в руках, хорошо?

— Почему?

— Нам необходим максимум информации. К тому же, если прослушанный тобой разговор не дезинформация, то кибрайкер приговорен к смерти, а значит, мы временно можем считать себя союзниками. Чтобы ты знал, Саша, я собираюсь помешать мнемоникам исследовать артефакт. Все происходящее могу оценить одним выражением: преступление против цивилизации. И действовать буду адекватно.

— Не выйдет. Не взирая на защиту импланта, с мнемониками вам

не совладать.

— Посмотрим. — Упрямо ответил Кирсанов. — Я готов рискнуть, ради предотвращения большой беды. Теперь ответь — ты пойдешь со мной?

— Да… — после некоторого раздумья ответил Трегалин. — Но повторяю: шансов у нас практически нет.

— У меня другое мнение на этот счет. Ты в состоянии обеспечить мою защиту? Хотя бы на короткое время?

— Несколько минут продержусь. Точнее пока сказать не могу.

— Большего и не нужно. — Иван Андреевич посмотрел на часы и добавил. — У нас есть еще сорок минут на отдых. Потом наш тоннельный вездеход завершит запрограммированный мной маневр и по наикратчайшему пути выйдет к этой пещере.

— Вы и это предусмотрели?

— Я не рассчитывал сидеть, сложа руки. — Повторил Кирсанов.

* * *

Недра ледника.

Семьсот метров выше уровня пещер.

То же время…

Спуск по трещине проходил в напряженном молчании. Герде не хотелось разговаривать, а Герберт не настаивал. Он был занят, обеспечивая им обоим защиту от дистанционного обнаружения. Пока что ему удавалось скрыть сигнатуры скафандров, маскируя их в потоке естественного тепла, поднимающегося по трещине токами нагретого воздуха. Стены отвесной расселины покрывала коварная пленка конденсата, образующаяся от постоянных испарений, спуск проходил трудно, риск был огромен, но они медленно продвигались к намеченной цели, — огромной естественной пещере, где тепло планетарной коры и близкие залежи железных руд надежно скроют следы присутствия людей, дав им шанс выбраться живыми из тупиковой на первый взгляд ситуации.

— Долго еще? — Спросила Герда, улучив момент, когда короткая остановка позволила использовать направленный лазерный передатчик.

— Метров семьсот… — Ответил Герберт.

— Слушай, хотела тебя спросить — как планировал выбираться из системы, если не секрет?

— Какой секрет… Все просто. Существуют службы спасения. Альтернативные официальным.

— То есть? — Не поняла Герда.

— Работающие за деньги. — Пояснил Хайт. — Им все равно кого и откуда вытаскивать.

— Ясно… — Слабая надежда Герды угасла, так же как и появилась. — Сейчас они нам явно не помогут. Тогда другой вопрос: что мы станем делать, когда спустимся?

— Сидеть тихо, не привлекая внимания.

— Сколько?

— Не знаю. Может дней десять, а может больше.

— Почему ты решил, что корпы уйдут отсюда?

— Эригон не та планета, где корпорация может творить, что ей вздумается. Здесь, как ни крути, зона жизненных интересов Конфедерации. Это значит, они получат искомое и уберутся, уничтожив все следы своего пребывания. Нужно лишь набраться терпения, выждать.

— И что потом?

— Решим. Я обещаю, что выведу тебя в безопасное место, откуда можно будет связаться со службами спасения. Твой бизнес был застрахован?

— Да.

— Ну, вот видишь. Все завершиться лучше, чем ты думала. Потом будешь вспоминать эти дни, как самое яркое приключение. Восстановишь посадочную площадку…

— А ты? — Перебила его Герда.

— Я твой должник. Никуда не денусь, пока не уверюсь, что с тобой все в порядке. А затем исчезну. Мне ни к чему лишние объяснения ни с властями Эригона, ни, тем более, с особым отделом флота Содружества.

— Так и собираешься прятаться всю жизнь? — Нахмурилась Герда.

— Лучше чем попасть в криогенную тюрьму или на мнемонический допрос. Извини, но у нас разные взгляды на действительность. Только не напоминай мне о решениях Совета Безопасности Миров, ладно? Я знаю, что ты сейчас подумала: почему бы мне не сослаться на закон о статусе мнемоников, да? Так вот, в отношении кибрайкеров он не действует.