Холодное пламя

Милас Мари

Я помню, как покрылся мурашками, когда ее глаза цвета индиго прожигали мой затылок. Казалось, это из-за снега в июле. Как же я ошибался. С того момента, как Лили Маршалл ворвалась в мою атмосферу, все было связано с ней.

Я делаю глубокий вдох, ударяясь лбом о плитку в душе. Вода стекает по моему лицу и телу, смывая это дерьмовое утро.

Вторую ночь подряд моя команда выходит вне смены, потому что какие-то идиоты не могут понять, что разводить долбаные костры в такую жару запрещено. Каждое лето леса и луга Флэйминга полыхают, но в этом году мы настолько не справляемся

с объемами пожаров, что к нам направляют людей из других подразделений. Жгучее солнце высушивает растения, хватает одной искры, чтобы все вспыхнуло. Постоянные сильные ветра Монтаны тоже не улучшают положение. Пламя распространяется за считаные секунды, стремясь к ранчо «Дыхание» и жилым домам.

Иногда я боюсь крепко заснуть, потому что знаю: все люди города рассчитывают на меня и мою команду. Вчера вечером мне даже не удалось прилечь, как нужно было вновь явиться в часть по сигналу тревоги. Но, слава богу, я хотя бы успел помочь Лили. Что, признаюсь честно, вообще не входило в мои планы.

Когда я выбежал из дома, чтобы запрыгнуть в машину и поехать на работу, то увидел ее через лобовое стекло. Это разозлило меня до чертиков. Начинало казаться, что городская девушка сделала миссией своей жизни – выводить меня из себя.

Но когда я понял, что мне действительно нужно «вытащить палку из задницы» и перестать лаять на всех вокруг, то заметил боль, отражающуюся на ее румяном от свежего загара лице.

В ту минуту Лили выглядела беззащитной и одинокой, а я, по какой-то немыслимой причине, больше всего на свете хотел ее защитить.

Даже если она до безумия раздражает.

Раздражает своей яркой улыбкой. Длинными ресницами, из-под которых постоянно смотрит на меня и заставляет чувствовать себя неуютно. Раздражает наманикюренными аккуратными пальчиками и розовым цветом чего бы то ни было. Выводит из себя своей дерзкой улыбкой и этим томным произношением слова «капитан».

Когда я прикасаюсь к Лили Маршалл, меня будто бросают на раскаленные угли, но тем не менее желание продолжать ощущать ее бледную мягкую кожу бурлит во мне, как лава.

Она городская.

Мне приходится напоминать себе это чуть ли не каждые пять минут. Потому что в мысли то и дело врываются образы ее голого тела, которое идеально соприкасалось с моим в ту минуту, когда орала пожарная сигнализация. Ее задница буквально магнитом постоянно притягивает мои руки. Это уже смешно и глупо. И к своему ужасу я хочу прикоснуться к ней еще раз.

При этой мысли мой член твердеет, а кожа начинает пылать. Я говорю себе, что это просто усталость и стресс, что любой нормальный мужчина не смог бы избавиться от мыслей о девушке, чья кожа ощущается, как бархат. Именно такое сравнение пришло ко мне в голову, когда я мимолетно прикасался к полоске голой кожи на ее пояснице весь путь от машины до дома.

Мышцы внизу живота напрягаются, и каждая капля крови в моем организме приливает к органу, который день и ночь думает о Лили Маршалл.

Резко выдохнув через нос, поворачиваю кран в сторону холодной воды. Скорее ад замерзнет, чем я хоть мизинцем притронусь

к своему несчастному члену, мечтая об обнаженной городской девушке.

Уже давно ничего не выбивает меня из колеи. Я проживаю день за днем, зная и понимая свои чувства и эмоции. Мне нравится черный кофе без сахара и мамин яблочный пирог. Я люблю закат, свою семью и Монтану. Конец.

Что я не люблю, так это… городских девушек? Это звучит очень странно, но таковы факты.

На самом деле я отношусь с подозрением к каждому приезжему, ведь они смотрят на нас, как на дерьмо под своей брендовой обувью. Виды Флэйминга для них – красивая картинка, в то время, как для каждого коренного жителя – это воздух.

Это сердце.

Когда мы впускаем людей в свое сердце, мы хотим, чтобы они остались в нем навсегда. Но, к сожалению, блестящие огни больших городов всегда выигрывают. Так же, как и парни с диплом Гарварда или Оксфорда, или какого-нибудь другого дерьмового умного заведения, всегда на голову выше, чем… деревенский парень, как сказала Лили.

Я выхожу из душа и сразу же ложусь в кровать. Из-за стены доносится абсолютно отвратительное пение городской девушки.

– Господи, дай мне сил, – обращаюсь к Всевышнему.

Моя усталость намного сильнее, чем желание сумасшедшей женщины оглушить нашу улицу, поэтому я поворачиваюсь на бок и засыпаю под песни One Direction в исполнении Лили Маршалл.

***

– Твоя мама попросила молоко? Почему она не позвонила моему отцу. Он бы завез.

Мой друг, Нил Локвуд, никак не может от меня отвязаться, пока наливает козье молоко. Я заехал на их семейное ранчо на обратном пути из Миссулы. Мне удалось поспать всего пару часов, и меня вызвали в центральное управление пожарной охраны. Им нужно понимать, удается ли нам держать ситуацию под контролем.

– Почему ты вообще не на работе? – интересуюсь я, не обращая внимания на его вопросы. Пушинка, белоснежная огромная горная коза, смотрит на меня так, словно я нагадил в ее еду.

– Я полночи провел в участке, оформляя подростков, которых мы поймали.

– Думаешь, это они развели костер на Столетнем хребте?

Нил проводит рукой по своей тёмной щетине.

– Не думаю. Мы случайно поймали этих детей и просто решили проучить их тупых родителей, которые развлекались в туристическом лагере на склоне и не замечали пропажи. Свежий воздух опьяняет городских, и они сходят с ума, но эти пожары… – Его лицо мрачнеет. – Ты не думаешь, что происходит что-то странное?

Нил шериф нашего города, его чуйка всегда работает безотказно, но сейчас я не до конца понимаю, что он имеет в виду.

– Пожары бушуют почти каждое лето.

У нас холодная зима, но короткое теплое лето. Иногда жара затягивается, но потом обрушиваются проливные дожди, которые дают нам передохнуть.

– Верно, но последние недели они случаются только на нашем холме.

Я киваю, потому что в этом он прав. Последнее время мы то и дело, что спасаем «Дыхание», которое расположилось у подножия холмов.