Холодный человек

Атеев Алексей Григорьевич

– Да знаю я!

– А что вы с ним сотворили, тоже знаете? Чем кончилось это насильственное кормление пирожными?

– Ну, чем?

– Челюсть вы ему вывихнули. Вот чем!

– Велика беда!

– По-вашему, невелика?

– А по-вашему?

– По-моему, тоже, но он зафиксировал этот факт в больнице. Снял побои, как в таких случаях говорят. А потом написал заявление в милицию. Так что на вас заведено уголовное дело.

Вера перепугалась.

– Но ведь он сам, сам… – зачастила она.

– Что сам? Он же на вас не

нападал, а как раз наоборот.

– Как же быть?

– Я и в милиции побывал, – негромко произнес Молчановский.

– Ну?

– Пришлось сунуть кое-кому в зубы.

– Неужели избить?

Виктор захохотал:

– Скажете тоже, избить! Не избить, а дать в лапу.

– Ага, – поняла Вера. – Взятка!

– Вроде того.

– И теперь меня не арестуют?

– Дело вроде приостановили. Но этот ваш Павел Борисович может полезть в бутылку и потребовать его возобновления. У него влиятельные родственники, и если они надавят, делу, скорее всего, дадут ход. Правда, имеется один нюанс. Сама ситуация для Павла Борисовича уж больно невыгодна. Его и так за дурака держат, а тут и вовсе на смех поднимут. Где это видано: какая-то корректорша свернула челюсть здоровому мужику!

«Эге! Он действительно накопал довольно много сведений обо мне и Павле Борисовиче», – размышляла Вера, внимательно слушая Молчановского.

– А посему, – продолжал ее гость, – ему могут намекнуть, чтобы не гнал волну и успокоился. Но есть и другие способы воздействия…

– Это какие же?

– Ну… – Молчановский почесал нос. – Всякие. Но действенные. Весьма действенные.

– Скажите, Виктор… – Вера постаралась вспомнить отчество благодетеля, – …Олегович. Почему это вы так обо мне заботитесь? В дурдом съездили – замяли, в милиции замяли, да еще и в редакции побывали. Зачем это все? И кто вы такой на самом деле?

– Почему я так интересуюсь вами? – Молчановский слегка смутился. – Да все довольно просто – понравились вы мне.

«Еще один, похоже, в любви объясняется, – изумилась Вера. – Небывалое явление!»

– Да ведь вы женаты! – вскричала она.

– Нет, не женат.

– А говорили обратное.

– Был. Но мы разошлись.

– Давно ли?

– Пару годков назад..

– Ничего не понимаю! То женат, то не женат… Ну да ладно. А чем вы все-таки занимаетесь?

– Как вам сказать… То тем, то другим. Всем понемногу.

– Весьма невнятно. – Вера замолчала, не зная, о чем говорить дальше. Собственно, она ждала от Молчановского продолжения. Ну, нравится она. А дальше? Замуж, что ли, зовет?

– Если позволите, я на днях еще зайду, – неожиданно заявил Молчановский, словно что-то внезапно вспомнив. Он вскочил со стула и бросился к дверям.

– Куда же вы?! – недоуменно вскричала Вера. – Мы даже кофе не попили.

– В другой раз, – на ходу бросил таинственный гость и выскочил за дверь. Через несколько секунд смотревшая в окно Вера увидела: Молчановский поспешно уселся в свой «мерседес» и машина

рванула с места.

Так ничего и не поняв, Вера некоторое время таращилась на пустынный двор, потом, вспомнив, что еще не завтракала, полезла в холодильник. Из запасов имелись только яйца, трехдневный кефир, огрызок сыра и кусок копченой колбасы, лежащей в холодильнике не менее года. Колбаса настолько засохла, что обычный нож ее не брал и возникала мысль о топоре. Хлеб покрылся зеленоватой плесенью. Городская булка хотя и выглядела относительно съедобной, но по своей твердости не уступала колбасе. По сути дела, есть в доме было нечего. Нужно идти в магазин.

Вера взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Она поспешно оделась и отправилась за покупками.

Вернувшись из магазина, Вера поставила воду для кофе, потом разрезала булку пополам, щедро намазала ее маслом, положила сверху изрядный ломоть сыра «со слезой», второй бутерброд она соорудила из того же масла и минтаевой икры. Не дожидаясь, пока сварится кофе, она запустила крепкие зубы в один из бутербродов. Жизнь снова заиграла всеми красками. Однако не успела девушка допить кофе и расправиться со снедью, как в дверь снова позвонили. Вера поморщилась и, дожевывая на ходу, пошла открывать.

Она ожидала вновь увидеть Молчановского, но, к ее удивлению, на пороге стоял обезьяноподобный Сабуров.

«Еще один женишок пожаловал, – с некоторой досадой подумала наша героиня. – А этому, интересно, что нужно?»

– Не ждала? – стоя в дверях, спросил Сабуров.

– Откровенно говоря, нет.

– А в такси чего обещала? Принять в скором времени в качестве гостя.

– Ну, проходи.

Сабуров неуклюже, словно медведь, ворочая плечами, прошел следом за Верой на кухню и первым делом, опять же по-медвежьи, смачно втянул носом воздух.

– Ого, кофеём пахнет! – томно протянул он и сладострастно закатил глаза.

– Желаешь?

– Почему нет? И «бутер» можно, – заметил он, узрев на столе остатки завтрака.

– С чем пришел? – поинтересовалась Вера, с некоторой брезгливостью наблюдая, как мощные челюсти нового гостя перемалывают нежную мякоть булки, а длинный и синий, как у чау-чау, язык слизывает с пунцовых губ крупинки минтаевой икры.

«Почему у него язык-то синий? – размышляла Вера. – Может, он химическим карандашом пользовался? На почте был… Посылку отправлял… Да мало ли…»

Наконец Сабуров сделал челюстями последнее жевательное движение, чмокнул и с веселой важностью взглянул на Веру.

– Я пришел сделать тебе официальное предложение, – изрек он.

– Какое предложение? – не поняла Вера.

– Как какое?! На предмет брака.

– Замуж зовешь?

– Ну да!

– Ты вроде мне уже намекал на подобную перспективу? – хохотнула Вера.

– В ресторане, наверное, – догадался Сабуров. – Что-то такое припоминается. Я тогда изрядно набрался.

– И часто с тобой подобное происходит?