Холодный человек

Атеев Алексей Григорьевич

– Для чего?

– А если у тех, кто здесь копал, не хватило терпения и клад закопан глубже, чем они предполагали? Ведь прибора, чтобы определить, есть ли там что-нибудь, у них не имелось.

– Чушь!

– А ты попробуй. Сам же говорил: металлоискатель находит зарытый объект на глубине полутора метров. И ямы такой же глубины. Полтора да полтора, будет три. Глубже, я думаю, клады не прячут.

– Может, ты и права, – задумчиво произнес Сабуров. – Только я устал. И есть хочется.

– Так

перекуси. Спешить-то некуда.

– Но уже начинает темнеть.

– У тебя есть фонарь.

– Я не понимаю, к чему такая спешка. Есть ли там клад, нет ли его… Все это можно узнать и завтра. Придем сюда с утра…

– Нет, только сегодня!

– Но почему?!

– Не спрашивай. Я так решила.

– Боишься, выкопаю без тебя? Клянусь, завтра спозаранку я заезжаю за тобой, мы едем сюда и продолжаем раскопки.

– И спорить не желаю. Сегодня мы должны поставить в этом деле точку.

Вера и сама не понимала причины своего упрямства. Что ей мешало согласиться с доводами Сабурова? Они были вполне справедливы. Возможно, раньше она бы так и поступила. Однако в последнее время с характером девушки что-то произошло. Упрямства добавилось, а здравый смысл куда-то исчез.

– Ладно, я согласен, – без особого восторга сказал Сабуров. – Только сначала нужно перекусить.

Почти совсем стемнело, только на западе виднелось малиновое пятно заката. Похолодало, стал накрапывать мелкий дождик, однако кладоискателям он был не помехой. Вера накрылась уже знакомой читателям плащ-палаткой, Сабуров поднял капюшон штормовки. Оба жевали колбасу и запивали ее горячим кофе.

– Хорошо, – мечтательно произнесла девушка.

– Чего уж тут хорошего? – недовольно отозвался Сабуров. – Дождь вот-вот перейдет в снег. Холодина такая!

– А ты шевелись, шевелись…

– Нет, погоди. Почему тебе тут нравится?

– Да очень все просто. Вот я сижу под брезентом. Здесь сухо, относительно тепло, водичка на голову не каплет. А вокруг бушует природа. Дождь, ветер, гром, молнии…

– Зачем выдумывать, никакого грома не слышно. А вообще, пусти к себе погреться.

– Экий ты шустрый. Пусти погреться! Найдешь клад, тогда и пущу. А пока лезь в яму.

– Пусти, пусти…

Сабуров бесцеремонно залез под плащ-палатку.

– Грабли свои убери! – рявкнула Вера. – Коли залез, так сиди спокойно. Ручонки не распускай. Такого уговора у нас не было.

– Может, домой поедем? – просительно произнес Сабуров. – Завтра продолжим.

– Иди ищи!

Сабуров вылез из-под плащ-палатки, поднял металлоискатель и побрел к первой яме. Вера тоже поднялась и встала на ее краю.

– Тут банки какие-то ржавые валяются, а кроме них, ничего, а ты коли уж встала,

то хоть полезное дело выполни. Бери фонарь, свети вниз, мне под ноги.

Через час большинство ям было обследовано. Среди сделанных находок имелись: сломанная лопата, металлическая кружка, обрывок колючей проволоки, ржавый штык от русской трехлинейки и, наконец, громадный эмалированный ночной горшок, дно которого под действием коррозии превратилось в сито.

– Пусто, – скептически произнес кладоискатель, вылезая из ямы.

– Осталась последняя, – сказала Вера. – Проверь ее, и уходим.

– Ну, ладно.

Сабуров спрыгнул. Последняя яма оказалась самой глубокой. Историк скрылся в ней с головой. Через минуту он испуганно воскликнул:

– Ой! Вот черт!..

– Что такое?!

– Посвети сюда. Да это кости человеческие… – Из ямы высунулась рука, которая сжимала череп.

– Фу, гадость! Могила, наверное, чья-нибудь. Ладно, пошуруй своей штуковиной для очистки совести.

И тут Вера явственно услышала: наушник, висевший на шее Сабурова, взвыл совсем в иной тональности, чем прежде.

– Есть! – сдавленно произнес Сабуров.

– Что есть?

– Похоже, золото. И много!

– Глубоко?

– С метр. Тащи лопату.

Из ямы полетели комья земли. Вскоре послышался глухой звук, словно лопата ударилась о нечто деревянное. Вера встала на колени и нагнулась над ямой. В ярком свете фонаря она увидела: Сабуров ковыряет концом лопаты, как ей показалось, плиту.

– Это что?

– Не знаю. Доски какие-то.

– Ящик?

– Может, ящик, может, гроб.

– Вскрывай.

– Неудобно лопатой. Там у меня в рюкзаке ломик короткий был. Типа монтировки. Принеси, пожалуйста.

Вера исполнила требуемое и вновь нагнулась над ямой. Ломик вошел в трухлявое дерево, как нож в масло. Довольно быстро Сабуров расковырял его и отодрал кусок доски.

– Гроб, – произнес он.

Это Вера видела и сама. Луч высветил грязно-желтые кости, едва укрытые какими-то заскорузлыми тряпками. Сабуров продолжал рыться в тлене.

– Нашел?!

– Здесь только кости…

– А золото?

– Видать, спрятано под мертвецом. Нужно сначала извлечь останки, а уж потом копать дальше. Интересно, кто здесь захоронен? Ни памятника, ни даже скромного крестика.

– Какие уж тут крестики. Могилка-то давным-давно порушена. А может, и не было тут никогда ни креста, ни обелиска.

– Как это не было?

– Да очень просто. Ты мой рассказ помнишь? Мачеха отравила ребенка, а муж ее того… прикончил и закопал неведомо где. А клад рядом спрятал. Так вот, это, скорее всего, она!

– Не может быть!