Холостяк
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спросила Шарлотта.
— Ты ведь сказала, что проголодалась? — Он не ждал ее ответа. — А еще ты сказала, что у нас с тобой только секс.
Он направил пенис между ее бедер и вошел в нее медленным, плавным движением, она просто не могла этого не почувствовать. Сам он чувствовал, еще как!
Губы ее приоткрылись, зрачки расширились. «Что он делает?»
— Я заставлю тебя съесть собственные слова.
Он был полон решимости сделать так, чтобы она всеми своими органами чувств ощутила, что он всегда
Двигаясь в ней мощными толчками, он безошибочно почувствовал отклик ее тела. Она тоже не смогла бы его отрицать — если возбуждающие звуки, которые она издавала, о чем-то говорили. Роман улавливал каждый стон, срывающийся с ее губ, и у него начинало щипать глаза, а к горлу подступал ком.
И позже, когда она уснула в его объятиях, он знал, что она тоже стала частью его. И, может быть, была всегда.
Когда на следующий день Роман повез Шарлотту обратно в город, солнце уже давно опустилось за горизонт, на небо взошла огромная оранжевая луна. На сердце Шарлотты легла тяжесть: время расставания пришло слишком быстро, и она оказалась к этому не готова.
После того серьезного разговора, который, впрочем, ни к чему не привел, стало легче. Они занимались любовью, потом кормили друг друга домашним печеньем, уснули в объятиях друг друга и проснулись на рассвете. Потом они устроили пикник на свежем воздухе, в прекрасном саду, позже пообедали с Иннсбруками, потом вернулись в свою комнату и, перед тем как уехать из «Инн», еще раз занялись любовью.
Роман, по-видимому, пребывал в таком же меланхоличном настроении, потому что они всю дорогу молчали. К тому времени, когда он проводил Шарлотту до квартиры, ее желудок словно скрутило узлом. Она была еще не готова с ним прощаться. Пытаясь как-то продлить время, проведенное вместе, она спросила:
— Интересно, были еще кражи?
— Я, конечно, не хочу, чтобы еще кого-то обокрали, но это сняло бы меня с крючка и женщины нашего города перестали бы меня преследовать. — Голубые глаза Романа насмешливо блеснули. — У меня алиби.
Шарлотта улыбнулась:
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Если никто не знает, что ты уехал из города, то вор не сможет использовать тебя как прикрытие. Если цель статьи в газете состояла именно в этом.
Роман пожал плечами.
— О том, что я уезжал из города, знают только мама и братья. Так что посмотрим, что происходит.
Мать Шарлотты тоже знала об их отъезде, но поскольку она редко выходила из дома и общалась с людьми, исключено, что она поделится с кем-то этими сведениями.
— Подумать только, влезть в чужой дом и украсть трусы… — Шарлотта покачала головой.
На щеках Романа выступил румянец, она подняла руку и прикоснулась к нему еще раз. Когда кончики ее пальцев коснулись его обветренной щеки, он перехватил и
— Это серьезнее, чем выходка подростка, — сказала она, стараясь держаться непринужденно. — Ни один нормальный человек не станет обвинять тебя в этом. Вообще вся эта история с кражей трусов выглядит как-то нелепо.
Роман пожал плечами и тем самым привлек ее взгляд к черной футболке и крепким мускулам под ней.
— Никогда не знаешь, что может завести мужчину. Во всяком случае, мужчину со странностями.
Шарлотта кивнула и нервно сглотнула. Воцарилось молчание. Ни с улицы, ни из других квартир не доносилось ни звука. Ей не оставалось ничего иного, как попрощаться.
— Ну…
— Ну…
— Когда мы снова увидимся?
Шарлотта готова была откусить себе язык за эти слова: это должен был говорить Роман.
— А что, ты хочешь еще секса? — спросил он с кривой улыбкой.
Шарлотта нахмурилась, ей было так больно, словно Роман ее ударил. Когда она сама сказала нечто подобное в гостинице, защищаясь, то сразу пожалела о своих словах, а сейчас она поняла, что при этом почувствовал Роман.
— Наверное, я это заслужила.
Она явно задела его, когда отнесла их отношения к разряду чисто сексуальных. Она не хотела его обидеть своим замечанием, она лишь пыталась защитить себя, но как средство защиты ее слова все равно оказались слишком слабыми, да и запоздалыми.
Он протянул руку и взял ее за подбородок.
— Я просто не хочу, чтобы ты отгораживалась от меня такими фразочками. Откройся — и увидишь, что будет.
Исход Шарлотте был уже известен. Она останется в Йоркшир-Фоллз, а он уедет за границу. Конец дискуссии, конец отношений.
Но Роман как будто не спешил приходить к тому же неизбежному выводу. Казалось, он в ближайшее время никуда не собирался. Так зачем напрашиваться на неприятности, споря с ним? Шарлотта заставила себя улыбнуться.
— Наверное, я могу с этим справиться.
— Звучит слишком поверхностно.
— Роман, давай не будем портить прекрасный уик-энд спорами!
Он подошел ближе.
— Так уик-энд был прекрасный?
Шарлотту окутал аромат его тела, ее сердце забилось чаще.
— Я и думала, что он будет прекрасным.
Роман оперся рукой о стену над головой Шарлотты, его губы оказались на расстоянии поцелуя от ее губ.
— И как я?
— Ты оказался даже лучше, чем я думала, — прошептала она.
Роман коснулся губами ее губ. Поцелуй был слишком легким и слишком быстро закончился. Он оставил ее желать большего, и Шарлотта подозревала, что так и было задумано.
— Ты скоро меня увидишь.
Он взял у нее из рук ключ, открыл дверь и впустил ее в квартиру. Когда она оглянулась, его уже не было.